– Именно поэтому нужно озвучивать в обществе, какие девушки тебе нравятся, и относиться к той, которая тебе нравится так, чтобы она захотела стать лучше, чище, достойнее. Творец не спрашивает с нас за то, что от нас не зависело. Он знает мысли всех. Но, если бы мужчины относились к женщинам бережно и с уважением, то в мире не было бы «древнейшей профессии», я думаю, что вы знаете, о чем я.

– Ну да… усмехнулся Давид, – спрос определяет предложение… как сказал учитель истории.

– Да, сын, это так. И я прошу вас обоих не участвовать в том, что толкает девушек на скользкую дорожку.

– Не знаю… но мне кажется, что парни чаще стараются стать такими, какими хочет их видеть девушка, – возразил Петя.

– Именно поэтому наша мама беседует с девочками, когда те подрастают, – улыбнулся раввин. – Да и я тоже напоминаю им об этом. С девушек и женщин Творец тоже спрашивает, какими стали их возлюбленные. Все мы влияем друг на друга, и нельзя забывать о том, что за все в жизни приходится платить.

Раввин еще немного поговорил с ребятами, и все разошлись в задумчивости.

Через время Петя заметил, с какой затаенной болью Давид наблюдает за их общением с Таней, в общении друзей возникло напряжение и холодок, и он опять отступил. Он снова выбрал дружбу. Возможно, если бы парень влюбился по-настоящему, он бы не смог отступить, но в этот раз у него получилось остаться с девочкой только друзьями. Решающую роль сыграл возраст. Петя понимал, что все равно для настоящих отношений еще не пришло время. Он серьезно отнесся к словам и наставлениям раввина.

Давид тоже сдержал свое обещание. Он не начал ухаживать за Таней. Девочка не поняла, почему Петя перестал ухаживать за ней и установил молчаливое расстояние хорошей дружбы. Она молча приняла такую форму общения, хотя было заметно, что она была бы не против более близких отношений.

Реувен все еще ждал ответа. ОВИР не торопился извещать парня о своем решении, и его это выматывало. К тому же, осенью Реувена должны были призвать в армию.

– Я не буду служить в их армии! – возмущался Реувен.

– Сын, не говори так! – ужасалась Рут Вениаминовна. – Тебя же посадят за уклонение от службы!

– Мне нечего там делать с их дедовщиной и бестолковыми порядками, – не унимался парень. – Я лучше пойду в армию в своей стране!

– Но ведь ты даже никогда не видел Израиль! Ты родился и вырос здесь.

Рут Вениаминовна пыталась успокоить сына, чтобы тот не «наломал дров», но и сама многое отдала бы, чтобы оказаться в земле своих отцов, посетить могилу царя Давида или оказаться у колодца, который когда-то выкопали их праотцы. Но она имела качество, которым не обладали ее дети – женщина умела ждать.

Младшая, Софочка, нередко слышала, что старший брат хочет уехать в Израиль. Сначала она решила выяснять, где находится то место, куда хочет уехать Реувен.

– Рув, а Израиль далеко?

– Да, далеко.

– Даже дальше чем Москва? – нахмурилась малышка.

– Да, Софик, дальше чем Москва, – ответил Реувен, не понимая причины столь пристального интереса.

– И ты будешь в Израиле даже дольше, чем в Москве? – девочка задала этот вопрос с замиранием сердца. Она очень любила старшего брата и скучала, даже когда он уходил на работу.

Реувен задумался. Он понимал, что если его выпустят из страны, то не увидит своих родных очень долго, или не увидит вообще, ведь парень понимал, что КГБ-шник прав, в армии Израиля нередко солдаты гибнут. Он не хотел расстраивать сестренку раньше времени, но и лгать не собирался.

– Да, мелкая, – Реувен собрал в пучок кудрявые густые волосы сестренки и перекинул их на ее лицо. Малышка стала похожа на копну темных лохматых волос.

– Опять ты лохматишься! – возмутилась Софочка. – Ты всегда лохматишься, когда не хочешь говорить!

– Ты задаешь слишком много вопросов – ответил Реувен. – Меня могут еще не отпустить.

– Мама с папой могут не опустить?

– Нет, чужой дядя может не отпустить, – ответил брат.

– Чужой дядя?! – сквозь лохматые курчавые волосы смотрели два больших удивленных карих глаза. Софочка даже забыла вернуть волосы на место.

– Ну, понимаешь, для того, чтобы уехать в другую страну, нужно получить разрешение у дяди милиционера. Такие правила в нашей стране, – продолжил Реувен.

– Я знаю, что Всевышний все равно делает, что хочет, и дядя милиционер ничего не сможет сделать, если Он решит… – убежденно произнесла Софочка, затем добавила, – я попрошу маму почитать Тиелим 45 , чтобы дядя милиционер не разрешил тебе уехать.

– Но почему ты не хочешь, чтобы я уехал? – нахмурился Реувен.