— Мне страшно за маму, — прошептала Сюзанна, тяжело сглотнув.

— Скоро станет спокойнее… Мама заглянет к нам, скажет, что утром мы сможем спокойно выйти. Скоро… — Дикра не знала, кого она больше старалась убедить в этот момент — себя или Сюзанну.

Сердце было не на месте и не верило, что в этот раз обойдётся. Что-то кололо и болело в груди, и грызло чувство, что Дикра очень повинна в происходящем, что слишком велик её вклад в эту ужасную атмосферу в доме. Потому что с появлением Дикры становилось хуже. И чем больше она боялась и переживала, тем больше накалялась обстановка, даже если Дикра старалась никак не проявлять эти эмоции, если пряталась в этот момент за стенкой.

Это чувство вины побудило её встать с кровати, когда снова донёсся грохот, после которого наступила подозрительная тишина. Дикра подошла к двери, прижалась к ней ухом. Ничего. И это только больше пугало.

— Я пойду и посмотрю, как они там, — сказала она Сюзанне, отпирая дверь.

— Но ведь мама просила нас ни в коем случае не выходить, — робко возразила Сью.

— Знаю. Но сейчас мне слишком тревожно. Я должна пойти, а ты подожди здесь. Вдвоём легче попасться.

Не дав сестре времени, чтобы придумать ответ, Дикра выскользнула из комнаты и поспешила вниз. Судя по звукам, сегодня конфликт разразился в столовой. Дикра притаилась у входа. Всё ещё было слишком тихо, поэтому она осторожно заглянула.

Эйра сидела на полу. С разбитого подбородка капала кровь, на щеке наливался синяк, у блузки был почти оторван рукав, а правой рукой Эйра, придерживая, прижимала к груди левую. Мама затравленно смотрела на отца, а он, постукивая по раскрытой ладони ножкой стула, глядел так, словно ждал ответа. Отнюдь не терпеливо ждал, готовый в любой момент снова ударить.

Вальдемар сплюнул.

Замах.

— Мама! — в отчаянии крикнула Дикра и бросилась вперёд.

Удар пришёлся в голову. Дикру дёрнуло в сторону, в падении она стукнулась о стол.

Бесчувственное тельце лежало на полу. Родители были ошарашены, дезориентированы, но Вальдемар, в чьи планы не входило добивать, просто откинул ножку, пнул Эйру и ушёл. Эйра же подползла к Дикре. Левая рука у неё была сломана и каждое движение вызывало сильную боль, поэтому пришлось обходиться правой. Только нащупав пульс и уловив дыхание, Эйра смогла облегчённо выдохнуть. Дикра была жива — большего в этот момент она желать не могла.

Все считали, что виной всему был удар по голове, но на самом деле в момент столь сильного испуга сильно оказалось и возмущение осколка. Когда Дикра пришла в себя, она стала… Ребёнком. Казалось, что её навыки и интеллект не изменились, но стало куда более детским поведение. Дикра стала беспечнее, непостояннее, ребячливее. Она отказывалась воспринимать реальность, категорически не желала взрослеть и даже боялась этого. Пряталась от мира в творчестве и фантазиях. Её память часто блокировала травмирующие моменты, особенно те, что были связаны с отцом. Если Дикра долго не видела отца, то могла даже не узнать его. Просто не хотела воспринимать его, всё чаще рисуя в воображении нормальную семью и счастливое детство.

С того момента стала «старшей» Сюзанна. Она поняла, что теперь её очередь заботиться о сестре, защищать, отгораживать от того, что пугало. Вскоре Сюзанна осознала, что своим пением она действительно могла успокаивать. Не так, как все прочие люди. Это была некая магия, природу которой Сюзанна не могла понять, но старалась использовать. Старалась успокоить отца, тем самым заботясь не только о сестре, но и о маме. Было прекрасно, когда у неё получалось. Было ужасно, когда нет. Когда осколок не проявлял себя, Сюзанне доставалось от отца за неуместное пение. Однажды чуть не убив Дикру, Вальдемар словно почувствовал новый уровень власти и в приступе злости бил детей. Точнее, Сюзанну. Эйра уже не всегда успевала защитить дочек, но Сюзанна всегда закрывала Дикру. Она слишком сильно боялась потерять сестру. Слишком сильное впечатление произвела на неё бессознательная Дикра. Влияло ли также то, что из-за внешней схожести Сью легко представляла на месте сестры себя, и просыпался страх собственной смерти? Возможно, но всё же главным мотивом было желание защитить самого близкого человека.

Из-за того, что Дикра впала в детство, её контроль над осколком, в отличие от Сюзанны, стал только хуже. Это проявлялось и в том, что конфликты стали ещё острее, и в том, что сама Дикра иногда начинала теряться. Чаще — в пространстве, реже — во времени. Прежней она осталась только в творчестве, да в любви к сестре и маме.

Эйре с каждым годом становилось всё невыносимее. Она жила ради детей, понимая, что без неё Вальдемар полностью переключится на них, но душу всё сильнее и глубже отравляла обида. Сил жить оставалось меньше и меньше, даже осознание последствий не помогало при выходе из дома натянуть улыбку. Эйра стала словно заводной куклой, которая на автомате делала любые дела. Даже детей она обнимала уже без чувств, потому что сил не было уже и на них. Давно уже не успевали хоть немного пройти старые травмы, как появлялись новые, давно уже не было ни слёз, ни голоса. Эйра увядала до тех пор, пока не осталось сил даже просто жить.

— Сью… — Дикра потрясла сестру за плечо, чтобы разбудить. — Сью, я не чувствую маму, — пробормотала она испуганно.

— Что такое? — Сюзанна сонно потёрла глаза, пытаясь понять, что происходит. — Что случилось, Дикра? О чём ты? Растревожило что вдруг тебя?

Да, в двенадцать лет Сюзанне уже сложно было говорить нормально. Какая-то сила словно заставляла её всегда пытаться петь.

— Я не знаю… Но мама… Мама плопала. Я всегда чувствовала, когда она лядом. Но… Сейчас не могу. Надо пловелить маму!

Сюзанна ненадолго задумалась, а потом согласно кивнула. Стоило заглянуть в мамину спальню — родители всегда спали раздельно. Дикра легко терялась сама, но других действительно чувствовала хорошо, поэтому её тревоги стоило проверить.

Держась за руку, близняшки дошли до маминой комнаты. Они обе дрожали от страха, но Дикра — ощутимо сильнее, чем ближе была спальня, тем тяжелее давался каждый шаг. Сюзанна осторожно проверила дверную ручку. Обычно мама закрывала на ночь дверь, но сегодня та оказалась открыта. Страх ещё крепче вцепился в тревожно стучавшее сердце. Сюзанна толкнула дверь.