— Что ты имеешь в виду? — спросила Тесс, последовав за мной. — Лиам! Чья это машина?

— Сейчас ничья. Но пару часов назад принадлежала Ганнеру.

— Кто такой Ганнер?

Не обращая внимания на расспросы, я поставил чемодан на землю и локтем выбил стекло с водительской стороны. Осколки со звоном упали на асфальт, но сигнализация не сработала. Я протянул руку, открыл дверь и осторожно убрал стекла с сидений, прежде чем забраться внутрь.

— Залезай.

Тесс села рядом. Я настороженно огляделся и положил пистолет на колени.

— Аптон, — произнесла она, положив чемодан и наволочку с простынями себе на колени. — А что находится в Аптоне?

По моей спине пробежала дрожь. Это был почти страх. Прошло так много времени с тех пор, как я его испытывал, что пришлось признаться в этом самому себе с большим трудом.

«Нет, брат, нет!» — я слышал, как кричал Кевин в попытке сдержать воспоминания, преследовавшие меня.

Теперь я возвращался непосредственно к источнику этого чувства.

— Дом моего отца.

Глава 17

Тесс обняла чемодан с наволочкой и поставила ноги на железные блины от штанги, которыми Ганнер качал свои мышцы. С зеркала заднего вида на металлической цепочке свисал маленький мускулистый человечек, вращавшийся вокруг своей оси, словно пытался куда-то смыться.

Мы выехали из города по тихой, пустынной дороге и направились в Аптон. Луна казалась огромным шаром и миллионы звезд сверкали, словно алмазы, освещая небо. Обычно дорога занимала пятьдесят минут, но сейчас она оказалась пустой, и я изо всех сил давил на газ. Хотя машина была старой и потрепанной, ее двигатель яростно рычал при каждом нажатии на педаль.

— Думаю, пришло время познакомиться с родителями, — пошутила Тесс.

Я не ответил.

— Аллоооо! Земля вызывает Лиама.

Краем глаза я заметил, как Тесс замахала руками. От нее все еще пахло сексом. Этот аромат наполнил салон машины, словно сладкий освежитель воздуха. Сочетание пота, спермы и нашей страсти сводило меня с ума.

— Я сосредоточен на дороге.

— Почему ты не хочешь говорить о своем отце? Ты ведешь себя так, будто он…

— Мертв? Ты чертовски права.

Тесс замолчала.

Я вспомнил похороны, на которые приехали дальние родственники: тети и дяди, смотревшие на меня с жалостью, будто я должен был быть расстроен. Вспомнились мои мысли о нелепости моего нахождения там, как от меня ждали хоть какого-то уважения к отцу. Но больше всего мне запомнился открытый гроб и холодное тело мертвеца — умиротворенное лицо отца, словно его душа упокоилась с миром, чего он явно не заслуживал. Его жесткие губы скривились в неестественной улыбке, что выглядело вполне нормально, поскольку мой отец являлся жестоким человеком и жутким алкоголиком, который никогда не считал нужным улыбаться.

— Итак… Он тоже был наемным убийцей? И тоже работал на людей Бьянки?

— Да.

— Судя по всему, вы с ним не очень ладили.

— Я не хочу об этом говорить, — сказал я тоном, не терпящим возражений. Последнее, чего мне хотелось — открыть свою душу перед Тесс и обнажить свои чувства.

— Я надеялась, что ты откроешься мне, как я открылась тебе.

— Этого не случится, так что не надейся.

— Сначала запрещаешь мне говорить о твоем брате, а теперь еще и об отце? О чем тогда нам можно говорить? О погоде? Будем вести светские беседы? — выплюнула Тесс. — О, Лиам, разве ночь не теплая? Может, позже мы совершим романтическую прогулку при лунном свете или устроим ночной пикник, и ты споешь мне серенаду о любви! — усмехнулась она.

— Что ты там бормочешь? — ответил я, когда мимо промелькнул указатель с надписью: «Аптон, десять миль».

— Неважно.

Мы сидели в тишине, пока ехали к месту, о существовании которого мне бы хотелось забыть.

— До Аптона уже недалеко.

— Эй, — Тесс вынула руку из-под чемодана и положила на мое предплечье. У меня возникло предчувствие, что она не собиралась закрывать семейную тему. Я крепче сжал руль, и мышцы предплечья напряглись. Но женское прикосновение было нежным, и я бы солгал, сказав, что мне оно не понравилось. — Ты потерял родных. Я понимаю. Правда, понимаю. Я тоже теряла близких мне людей. Мне известна эта боль, и тебе трудно отодвинуть свою брутальность в сторону…

— Вот тут ты ошибаешься. Проявишь слабость, и очень скоро окажешься в грязной канаве.

— Но так было раньше.

— Раньше?

Она сжала мою руку.

— До того… как мы встретились. — я ухмыльнулся и попытался убрать ее руку, но Тесс сжала сильнее. — Я серьезно, Лиам.

— До тебя у меня было шесть миллионов долларов, меня уважали и боялись из-за моего положения в семье Бьянки. А сейчас? У меня, бл*дь, ничего нет.

— Не переживай, — сказала Тесс. — Тебя по-прежнему уважают и боятся. И мы вернем твои деньги. Я не хотела тебя расстраивать.