Гниль «отпрыгнула» назад трижды.

Три раза я запускал Мальстрём, прежде чем она с рёвом провалилась в свой «стакан».

Я побежал к панели, но меня опередил один из новичков.

Он вырвался вперёд на добрый десяток метров и потянулся к панели.

Я уже выдохнул с облегчением.

И тут из «стакана» выплеснулся чёрный язык.

Он подхватил парня и втянул его в черноту, тот не успел даже вскрикнуть.

А потом — потом Гниль рванулась наружу.

На всех уровнях одновременно чёрный поток хлынул, будто получив откуда-то свежую энергию.

И монстры вырвались из него во всём своём многообразии.

Целую секунду, целую драгоценную секунду я стоял, как громом поражённый этой вопиющей несправедливостью.

Так просто не должно, не могло быть! Гниль нарушила правила, которые…

Которые я сам себе придумал.

Что с того, что ты десять раз подряд трогал мокрыми руками проводку, и тебя ни разу не ударило электричеством? На одиннадцатый твоё везение может внезапно закончиться.

Вот как сейчас.

Новичок, имя которого моментально вычеркнулось из памяти, погиб. Тут же на меня выскочил созданный из него шатун с выпученными глазами и широко раскрытым ртом.

И тогда, спустя секунду после начала кошмара, я допустил вторую глупую ошибку. Я достал топор и ударил.

Я рубил, не заостряя внимания на том, что именно я рублю. Передо мной была бесконечная шевелящаяся серая масса, которой блевала в меня Чёрная Гниль, и я кромсал её, тратя последние силы.

Тем же занимались все остальные. Везде.

Везде!

Я — часть целого

Алеф повезло больше всех, она каким-то чудом успела запечатать Гниль, но не могла двинуться с места. Гниль билась в контур так, что по воздуху, сгустившемуся на выходе в «стакан», шли радужные разводы. За границей стоял шатун и колотил кулаками по силовому полю. На голову ему забрался нюхач и лихорадочно лупил лезвиями. Но вот их обоих пожрала Гниль и выплюнула десяток ёжиков, которыеразразились иглами. Иглы отскочили от поля и посекли их самих. Вновь их пожрала Гниль, и по силовому полю размазался холодец.

Тварь рвалась наружу, всеми доступными способами, как чёртов Т1000, пытающийся спастись из ванны с расплавленным металлом.

Остальные не успели.

Лин приняла удар на себя, её «лунная секира» вертелась, как вентилятор, наполняя короткое пространство до контура кровавым вихрем.

Но Чёрная Гниль ползла, и ничто не могло её остановить там, потому что там не было меня.

В остальных отрядах гибли люди. Стремительно, беспощадно — гибли, столкнувшись с очередным аналогом Усиления или даже Наказания.

Гайто жив.

Сайко жив.

Я

Я развалил ударом топора своего бывшего соратника и разорвал связь. Она могла быть полезной, если мы бились в одной локации. Сейчас же — только путала.

— Крейз! — услышал я крик.

Я узнал его моментально, потому что раньше никогда не слышал этот голос кричащим что-то осмысленное. Это просто не могла быть Битти. Кричала Илайя, но я не мог обернуться.

— Что?! — заорал я в ответ, пятясь под натиском толпы шатунов.

Из пульсирующей тьмы лезло что-то по-настоящему огромное. Какая-то дикая, неимоверная тварь пыталась прорваться в нашу реальность. Я увидел руку размером с кибера. До маразма человеческую руку…

Потом появилась вторая. Руки словно бы пытались раздвинуть стены туннеля, и у них получалось.

По стенам, полу и потолку пробежала дрожь. Сверху посыпалась бетонная крошка.

— Водоворот!!! — срывая голос, прокричала Илайя.

Если бы в этом был хоть какой-нибудь смысл — я бы сам себе врезал топором между глаз.

Я должен был сразу, моментально использовать Мальстрём, а не размахивать топором, как безмозглый…

Топор вспыхнул фиолетовым. Я взмахнул им в горизонтальной плоскости, одновременно выпуская фиолетовый серп.

Получилось немного отбросить натиск. Времени хватило, чтобы поднять руку. Пространство начало искажаться.

Твари замерли. Они причудливо вытягивались, как на картинах Сальвадора Дали. А то здоровенное дерьмо, что рвалось из «стакана», взревело так, что у меня внутри похолодело.