По заказу Артёма официант принёс красного вина из сорта Саперави, якобы десятилетней выдержки — в чём Артём лично сомневался. Но вкус вина был приятный, насыщенный, густой. Зина ограничилась одним бокалом, а потом пила только воду.

Некоторая неловкость, что присутствовала между ними поначалу, быстро прошла, и спустя некоторое время они уже свободно разговаривали на самые разные темы. Вот только Зина почему-то избегала говорить о своём детстве — и Артём решил, что оно у неё, наверное, было не слишком радостное.

После ресторана они гуляли по городу, любуясь новогодней иллюминацией — хорошо хоть погода позволяла: на улице было всего минус пять, не больше.

— Так и что привело тебя в этот город? — спросила Эжения у Артёма, в то время как сама стянула с руки перчатку и ловила на ладонь блестящие в свете фонарей снежинки.

Артём же в это время любовался своей спутницей, чувствуя, что влюбляется всё сильнее, а потому не сразу ответил — только когда та перевела на него вопросительный взгляд.

— Я, кажется, упоминал при первой нашей встрече, что ищу свои корни. Мои предки, оказывается, носили в Германии баронский титул. А сюда я приехал к троюродной сестре, чтобы узнать больше о нашей с ней родне. Представляешь, она меня старше, и у неё уже четверо детей. Её зовут Изольда, а старшего сына она назвала Томасом. Это дань немецким корням. Остальные трое детей имеют русские имена, хотя имя младшей дочки, Мария — вполне интернациональное имя.

Артём начал рассказывать о семье Колокольцевых, о своём знакомстве с ними, и сам не заметил, как перешёл к рассказу о том, как провёл Новый год.

— Ты бы видела восторг старших мальчишек, Тома и Ваньки, когда мы запустили подаренный им вертолёт на радиоуправлении! Правда, тот едва не уронил ёлку, после чего нам досталось от их матери. Пришлось ждать утра, чтобы запустить во дворе. А Машенька забралась на того огромного медведя, помнишь? — и слезать с него не хотела. А Руслан Лего увлекается, так он был так рад новым наборам! Очень сообразительный мальчишка, кстати — уже считает и читать по слогам может, а ему всего четыре!

Эжения с улыбкой слушала эмоциональный рассказ Артёма и не могла отделаться от мысли, что тот будет замечательным отцом. Почему-то ей представился мальчик лет семи с тёмными волосами и серыми глазами, и рыжеволосая зеленоглазая девочка на пару лет младше. Эжения представила, как держит за руку девочку, а Артём несёт на плечах мальчика — и они вот точно также прогуливаются по вечернему городу. Пришлось помотать головой, чтобы рассеять картину перед глазами — настолько это живо представилось.

Нет уж, как бы ей не нравился этот мужчина, Эжения не станет думать о том, чтобы связать с ним жизнь. Одно дело — согласиться на свидание и хорошо провести время с приятным мужчиной, совсем другое — брак и дети. Это в её планы не вписывается.

Неделя праздников пролетела незаметно. Артём практически каждый день виделся с Зиной, которая в эти дни была не так загружена работой, так что время на их свидания у неё находилось. А может, она специально освобождала это время, чтобы увидеться с ним — такая мысль Артёму нравилась больше. Однако праздники кончились, и Артёма ждала одна московская мебельная компания — им нужно было сделать фотопроект с известными актёрами и певцами на фоне их дизайнерской мебели. Работа весьма оплачиваемая, чтобы можно было от неё отказаться. Артём усмехнулся: парадокс в том, что на заре своей карьеры он только и мог заработать, что в новогодние праздники — его тогда звали фотографировать корпоративы и детские утренники. А сейчас у него была только праздничная неделя для отдыха: остальное время уже расписано на год вперёд. К Артёму записывались заранее — попасть именно к нему хотели многие.

На фоне всего этого вставал вопрос: что же делать с Зиной? Артём чувствовал, что уже успел влюбиться в эту необыкновенную девушку — и всё же нескольких проведённых вместе дней было недостаточно, чтобы как следует узнать друг друга. Он был готов увезти её с собой в Москву, но поедет ли она? Здесь у неё своё дело, которое только начало приносить доход: бросать его на этом этапе на помощников — гиблое дело, и Артём это понимал. В принципе, он вполне мог обеспечить Зину всем необходимым, но прекрасно помнил, как та болезненно отреагировала на его подарки. Хорошо хоть, что платить за себя в ресторане она позволяла. Зина хотела сама твёрдо стоять ногами на земле, не зависеть финансово от мужчины — и Артём мог только уважать подобное стремление. С тех пор, как его работы стали популярными, у него не было отбоя от девиц, мечтающих вручить ему своё тело в обмен на полное содержание. И, если поначалу Артёму это льстило, то в последнее время начало сильно раздражать, вызывая брезгливость и неприятие. Словно он — не человек, а кошелёк на ножках, а эти девушки — не люди, а товар, который ему усиленно пытаются втюхать путём агрессивных продаж. Его душа художника не принимала такого отношения.

Артёму нравилось фотографировать Зину: та была на диво фотогенична и, что весьма странно, каждую минуту была словно готова к съёмке. Артём всё это время пытался подловить момент, когда она будет растрёпана, растеряна, когда будет хохотать во всё горло или измажется в креме от пирожного — словом, подловить момент, в котором она будет живая, открытая, уязвимая. Но нет — каждую минуту она была собранна, прекрасна и безупречна. Любое из сделанных им фото можно было хоть сейчас отправлять на обложку Vogue. И это пробуждало в Артёме азарт, заставляя ещё больше стараться её подловить. Ему казалось, что, увидев Зину такой, какой он мечтал её запечатлеть, он разгадает тайны этой девушки. А в том, что они есть, он нисколько не сомневался.

Зина поражала своим знанием этикета, которое можно приобрести только на практике: те, кто учатся по книгам, действуют не слишком уверенно, а Зина вела себя так, словно воспитывалась во дворце. Поразило Артёма и то, как она ловко и правильно сервировала стол, когда пригласила его на ответный ужин к себе в квартиру. Зина не забыла ни про порядок выкладки столовых приборов, ни про вилки для рыбы и для салата. Он даже вскользь поинтресовался, не работала ли она когда-нибудь в ресторане, на что та честно ответила, что работа в салоне красоты — единственная в её жизни.