– Только попробуй, - захрипело моё тело.

«Не пробуй, а действуй!» - вторила ему я.

– Ты не против, Влада? – заглянул мне в глаза он.

– Нет, - едва слышно прошептала я.

А в следующее мгновение эти же губы начали извергать проклятья, но Рэф уже понял, что действует в правильном направлении. Его поцелуй смёл все блоки и стены, установленные чуждым сознанием, я вернулась!

Тут же отстранилась, тяжело дыша, посмотрела на него широко распахнутыми глазами и воскликнула:

– Его нужно убрать из меня! Как его убрать?!

– Тише, милая, - провёл он пальцем по моим губам, - успокойся. Мне нужно, чтобы ты перестала бояться.

– Да я в ужасе! Он же может вернуться в любой момент! – закричала испуганно.

– Ты должна сосредоточиться и сама отдать его, - улыбнулся Рэф, продолжая успокаивающе гладить меня рукой по спине. – Только без резких движений.

И меня опять поцеловали. Да так, что захотелось забыть обо всех проблемах, подселённых личностях и даже самом факте попадания в Изнанку.

– А теперь будет немного больно, - шепнул Рэфол мне на ухо, и в мой бок неожиданно воткнулось что-то острое и неимоверно горячее.

Я закричала, с ужасом наблюдая за тем, как по ткани платья расползается багровое пятно, а в его центре, как надгробие, возвышается рукоять ножа. Он меня зарезал! Рэфол убил меня! Эта ужасающая мысль потонула в наступающей темноте небытия. Но, напоследок, я успела пообещать себе, что и за это ему отомщу, хотя бы с того света…

Глава 25.

– Леди госпожа хозяйка, - жалобно протянул кто-то, и что-то холодное ткнулось мне в щёку.

– Она же запретила так себя называть, остолопина, - шикнул кто-то.

– Сам такой! – огрызнулся Цыпа.

И в щёку опять ткнулся холодный камень. Потом пол рядом с кроватью натужно заскрипел, а лицо обдало серным дыханием.

– Влада… - рык у самого уха. – Хозяаайкааа, - с подвыванием. – Ну проснитесь, пожааалуйста.

– Ты неправильно делаешь! Нужно по щекам похлопать…

Я представила, что получится, если эти каменные ребята попытаются похлопать меня по щекам, пожалела свою челюсть и медленно приоткрыла глаза.

– Очнулась! Очнулась! Урааа! – заквохтал Цыпа, вприпрыжку носясь вокруг кровати.

Стол, прикроватная тумба, кресло у изножья и затрещавший паркет пали жертвой горгульей радости. Гыр был намного осторожнее и только головой радостно помотал. Кроватные столбики, на которых держался балдахин, не выдержали такого испытания. На меня обрушился ворох лёгкой полупрозрачной ткани нежно-сиреневого цвета. Стоп! А откуда тут балдахин? Где я вообще нахожусь?!

Попыталась выпутаться из сиреневого тумана, но, стоило только пошевелиться, почувствовала дикую боль в боку, застонала и замерла. Очень осторожно потянулась к источнику боли, рука натолкнулась на что-то инородное и я перестала дышать.

Воспоминания нахлынули волной, заставив застонать уже от страха. Чужое сознание, захватившее моё тело, двое суток дикого ужаса без возможности даже поговорить с кем-нибудь, Рэфол, его признания и поцелуи, предательский удар ножом в бок… Нож! Он всё ещё в моём боку! Но я жива, и, вроде бы, больше никто не пытается вытеснить меня из собственного тела.

А там, за пеленой прикрывшего мен балдахина, переругивались Гыр с Цыпой, одновременно радуясь и жалуясь.

– Лети за ним! – голосил горгул. – Она очнулась!

– Это ты лети, а я тут подежурю, - отпирался дракон.

– Ей же больно! – заквохтал Цыпа.

– Вот именно, живее давай, дурачина! – не желал уступать Гыр.

– Мальчики, не ссорьтесь, - тихо попросила я и закусила губу от боли. – Пожалуйста, позовите Рэфа.

– Вот! А я что говорю! – рыкнул дракон.

– Ящерица убогая, - обиженно припечатал горгул и, кажется, улетел.

– Хозяйка, - позвал Гыр. – А вы там как?

– Отлично, - сквозь зубы прохрипела я.

Лежу тут, под ворохом ткани, неизвестно в чьей кровати и с ножом в боку. Да всё просто прекрасно! Но хотя бы жива, хотя думала, что всё – закончились мои сказочные приключения и волшебные неприятности. Куда там! Изнанка так просто не отпустит, сначала помучает знатно.

Послышался резкий стук распахнувшейся двери и злобный возглас:

– Вы что тут устроили?!

– Рэф? – позвала несмело. – Это ты?

– Хм, Рэф, а мне, пожалуй, нравится, - произнёс он вместо ответа.

И я задумалась. Неужели раньше никогда к нему так не обращалась? В мыслях он всегда был именно Рэфом. Фол для меня слишком необычно.

Пока я думала о всяких глупостях, намеренно ища отвлечения от страха и боли, он разогнал каменных сиделок, осторожно убрал ткань, чтобы не потревожить торчащий из моего бока нож, и улыбнулся мне.