Я склонилась над девушкой и прижала пальцы к её запястью.

— Пульс есть! Видимо, без сознания.

— Бери её и иди к выходу. Я разберусь с призраком.

— Иму, нет! Йен не заслуживает такого конца. Уверена, он справится!

— Сомневаюсь. Посмотри сама.

Йен ещё припадал к земле, не решаясь напасть, но его лицо становилось всё менее человечным. Чёрное, с вытаращенными жёлтыми глазами и злобной ухмылкой, оно искривлялось всё больше, напоминая мне все ночные кошмары сразу.

— Чёрт побери. Мы должны что-то сделать!

Я попыталась оттащить Айрис к выходу, но Йен не собирался отпускать её так просто. Он зашипел, поворачиваясь в нашу сторону, но Иму щёлкнул пальцами, и призрака связали огненные верёвки. Тот закричал почти по-человечески — верёвки явно причиняли ему сильную боль.

— Да очнись же, наконец! — заорала я. — Посмотри, что сделал со своей любимой! Разве этого ты хотел? До последнего искал помощи, даже позволил мне увидеть её во сне. Это же ты сделал, да? Из-за вечной любви? Из-за того, что я…

Тут до меня дошло, что здесь находится тот, кому вовсе не обязательно выслушивать мои откровения, и захлопнула рот. Зато Йен перестал вырываться из пут и прислушивался, склонив голову набок.

— Отпусти её, — тихо попросила я. — Ты же хочешь для неё счастливой жизни, но сам препятствуешь этому. Если любишь, во-первых, жертвуешь собой.

Йен всё смотрел на меня, его лицо расслабилось. Казалось, ярость постепенно уходит из него.

— Ты права, — сказал он после долгого молчания. Я впервые услышала его голос — мягкий и мелодичный, совсем не подходящий нынешней форме. — В таком случае, вся боль должна достаться мне.

Окутывающий Йена чёрный дым начал светлеть, рассеиваться, и скоро перед нами предстала серебристая человеческая фигура, зависшая в полуметре над полом и всё ещё связанная верёвками. Он выглядел так же, как при жизни: невысокий, складный, с немного печальной улыбкой и открытым взглядом светло-карих глаз.

— Я заберу с собой все её воспоминания обо мне, всю любовь. Она сможет быть счастливой с другим человеком. — Его лицо на секунду исказилось, но он тут же взял себя в руки. — Развяжи меня.

Иму снял путы, но продолжал следить за каждым движением.

Йен приблизился к Айрис, склонился над ней и легко поцеловал в лоб. Айрис вздохнула, но не очнулась.

— Вот и всё, — сказал Йен. — Больше она не будет страдать. А мне пора. Можешь развеять меня, повелевающий духами.

Иму хмыкнул.

— Если я тебя развею, ты исчезнешь. А если изгнать, попадёшь туда, куда должен отправиться после смерти. Оливия, ты в состоянии провести ритуал?

— Да.

Я должна проводить Йена. Он это заслужил. При жизни был очень хорошим человеком и остался таким после смерти.

Смутно помню, как читала текст по памяти, ничего не видя перед собой — слёзы застилали глаза.

Йен завис передо мной, слегка улыбаясь, но я знала, какую боль он несёт в себе. Надеюсь, он переродится и снова найдёт свою истинную, вечную любовь.

Невыносимо, что всё заканчивается именно так… но слова льются, будто сами собой, торопясь подарить ему, наконец, покой.

Йена окутали вихри света, скрывая от глаз. Через секунду неясная фигура махнула мне рукой и исчезла, прошептав на прощание лишь одно слово:

— Спасибо.

— Что случилось? Всё закончилось?

Айрис сидела на полу, тёрла виски и непонимающе смотрела на нас.

— Да, — ответила я, — всё позади. Нужно выбираться отсюда. Как вы себя чувствуете?

— Вроде хорошо, — девушка неуверенно ощупала себя, но никаких повреждений не обнаружила. Спасибо, что пришли спасти меня. Никогда не верила в призраков, даже представить не могла, что меня когда-нибудь похитит злой дух.

Она содрогнулась от ужаса. А мне стало больно. Неужели Айрис ничего не помнит? Йен теперь для неё просто злой дух? Лучше пусть так и остаётся, иначе его жертва окажется напрасной.

Я молча вытерла слёзы и помогла девушке подняться. Айрис выглядела напуганной, но признаки безумия покинули её лицо. Всё действительно закончилось. Но почему-то я чувствовала не облегчение, а глухую тоску.

Пол начал мелко дрожать, стены пошли угрожающими трещинами, осыпаясь на нас мелкой крошкой штукатурки.

— Что происходит? — вскрикнула Айрис.

— Призрак больше не питает это место своей энергией, — ответил Иму, невозмутимо стряхнув с плеча чешуйку засохшей краски. — Вот оно и разрушается.