Но к моему великому удивлению, в кухне обнаружился вовсе не Дани, и, естественно, не Рэй, а Иму, который жарил стейк с яйцом и чёрным перцем, сверяясь с ноутбуком.

— Я изучил, чем лучше питаться при эмоциональном истощении, — заявил он как ни в чём не бывало. — Готовка довольно занимательна. Долго собираешься в дверях стоять?

Он раздражённо посмотрел на меня и отвернулся, а я так и застыла с открытым ртом на пороге. Какой прекрасный сон!

Иму поставил передо мной стакан горячего молока и дымящуюся тарелку.

— Вкусно-о-о, — протянула я, с удовольствием принимаясь за еду. — Разве ты не готовил раньше?

— Нет, но это не сложно, если внимательно прочитать рецепт. К тому же, хорошо разгоняет скуку. Ты очень долго спала и мне нечем было заняться.

— Сколько… я спала?

— Три дня. В пределах нормы. Нет повода для беспокойства.

Мне оставалось только головой качать. Ну ничего себе, выспалась! Хотя особой бодрости не чувствовала: до сих пор клонило в сон, голова отяжелела а мысли были густыми, как мёд, и такими же сладкими. Иму кормит меня на моей кухне! Я о таком могла лишь мечтать. Он всё время находился рядом, да ещё и изучал совершенно неизвестное ему искусство, чтобы накормить меня, когда проснусь.

Говорит, что ему просто скучно, но, уверена, он беспокоится обо мне. От одной этой мысли сердце радостно подскакивало, и жизнь казалась невыразимо прекрасной.

Поведение Иму немного изменилось с тех пор, как мы вернулись из Гринвилла. Трудно объяснить, но я будто стала лучше его чувствовать, как если бы он сам постепенно открывался мне навстречу. Конечно, до полного понимания ещё ой как далеко. Для меня до сих пор остаётся тайной, что творится у него в голове, что он думает обо мне, почему иногда у него резко меняется настроение. Почему временами впадает в глубокую задумчивость, глядя в одну точку. О чём думает? Или о ком?

— Можешь рассказать что-нибудь о себе? — попросила я с набитым ртом. Раз уж он в хорошем настроении, почему бы не попробовать разговорить?

— Например? — холодно уточнил Иму, но я видела, что он не злится.

— Например, почему тот… Ларк называл тебя Серебряный а ты его — Красный? Что это значит?

— Это ранг высшей крови. Ничего интересного для тебя.

— Ну пожалуйста! — взмолилась я, и Иму сдался.

— Высшая кровь распределяется по рангам в зависимости от её чистоты. Серебряная — первозданная. Далее идёт белая, золотая, красная… Чем темнее ранг, тем меньше в крови первозданной, тем ниже социальное положение. И так как кровь является основой нашей магии, то более высокий ранг даёт больше чистой силы. Поэтому Ларк пил кровь тех, кто выше него рангом.

— Ты… ты тоже так делал? — дрожащим голосом проблеяла я, чувствуя, как по коже пробегают неприятные мурашки, а приподнятое настроение падает со скоростью, близкой к сверхзвуковой. Вампиризм… неужели, они все этим занимаются?

— Нет. У нас так не принято. Но никто не будет его осуждать, каждый ищет свой способ обрести силу.

— Ужасно… ваш мир, он… очень жестокий.

Я хотела сказать "отвратительный", но сдержалась. Для них сила — главное. Ради неё они могут пойти на что угодно.

Иму промолчал, задумчиво вглядываясь в темноту за окном. Я тоже притихла на некоторое время, но вскоре любопытство снова заставило меня заговорить.

— Если Серебряная кровь считается самой чистой, значит, ты в своём мире на самом верху социальной лестницы?

— Можно и так сказать — нехотя ответил он.

— Ларк говорил, что ты отказался от всех привиле…

— Тебе нужно спать, — резко перебил Иму, поднимаясь из-за стола.

— Но я же недавно проснулась!

— Только потому, что организму нужна пища. Утром тебе будет гораздо лучше.

— Но… — я тоже поднялась, и меня снова повело в сторону, бросило на угол стола, но Иму придержал за локоть.

— Я же говорил. Человек медленно восстанавливается после сильных воздействий. Идём.

— Иму… — пролепетала я заплетающимся языком. Спать хотелось так сильно, что перед глазами всё плыло. — Зазеркальное пространство очень опасно для вас, да? Оно убивает? Может быть, ты больше не будешь туда ходить?

Над ухом раздался тихий смешок.

— Меня оно не убьёт.

Я собиралась что-то возразить, но спокойная тёплая темнота уже заволокла всё вокруг, забирая последние силы. Как укладывали в постель и накрывали лёгким одеялом, уже не помнила. А нежное прикосновение к щеке, убирающее с лица прядь волос и вовсе сплелось со сном и там, во сне, я счастливо смеялась с кем-то очень-очень дорогим.

— Мой звериный облик тебе отвратителен? — неожиданно спросил Иму на следующее утро. Мне действительно стало намного легче, от вчерашней апатии не осталось и следа, а дурацкая улыбка то и дело вылезла на лицо, как правило, совсем не к месту. От неожиданности я застыла посреди комнаты, забыв, куда шла. Странно, что это вообще его волнует.

— Хм-м… — да, при первой встрече было до смерти страшно, но в музее я ничего такого не чувствовала. Мысли совсем другое занимало. — Обернись ещё раз.