— Чего же ты хочешь, принцесса Аравина? — тон такой, будто не верит ни одну моему слову.

Боже, конечно же, не верит.

— Я тебе уже говорила.

— Повтори.

Злость придает смелости.

— Чтобы ты меня любил! А не просто… все это и дети…

Миша долго смотрит. Изучает мое лицо, словно примеряя задачу по силе.

— Если это случится, я обязательно тебя уведомлю.

Как всегда, рассудительный и прямолинейный. А меня от этой честности сначала на куски рвет, а потом захлестывает отчаянием.

— И на том спасибо, о, благороднейший Михаил, черт возьми, «Непобедимый» Тихомиров! Если у меня случится… — на эмоциях срываюсь. — Я тебе тоже обязательно пришлю уведомление!

Миша пронизывает меня каким-то новым взглядом. Я слишком расшатана, чтобы анализировать.

Реагирую больше на сухой тон:

— В этом необходимости нет. Я знаю.

Сама удивляюсь, как мне после такого удается внешне сохранить достоинство. Сжимая зубы, задираю подбородок и просто покидаю гостиную.

Непобедимый

После поездки даю Полине сутки, чтобы успокоиться. А по истечении этого срока приезжаю без предупреждения к ней домой. Впрочем, сама принцесса выходить отказывается. Стася Романовна крайне смущается, передавая слова дочери:

— Сказала, не договаривались.

Что еще за ребячество?

Сохраняя неподвижность, с некоторым удивлением отмечаю, как за грудиной, по независимым от меня причинам, происходят какие-то разящие колебания. Стискивая руки в кулаки, встаю с дивана.

— Позвольте подняться к ней в спальню.

Глаза Стаси Романовны слегка расширяются, однако она быстро справляется с изумлением.

— Конечно, — кивает. Бросает быстрый взгляд в сторону входной двери и добавляет: — Думаю, можешь подняться.

— Спасибо, — бросаю уже на ходу.

Поднимаясь по лестнице, ощущаю, как сердце на ровном месте ускоряется и принимается с шумом гонять по венам кровь. Шагаю медленно, несколько раз произвожу умышленную регулировку дыхания.

Полный контроль. Порядок.

Однако едва я намереваюсь постучать, относительную тишину дома взрывает резкий раскат музыки. Дробной нестройной линией из спальни принцессы летят барабанные удары, а после затяжной волной тянутся высокие гитарные риффы. И у меня ни с того ни с сего вновь взлетает пульс. Кровь тяжелым приливом ударяет в голову.

В стуке смысла нет. Резко дергаю дверь на себя и вхожу в спальню. Естественно, в какофонии безумных ритмов музыки Полина даже этого не улавливает. Лежа поперек кровати, шагает по воздуху задранными к потолку ногами. Глаза закрыты, не замечает, когда подхожу. Я же неосознанно застываю. Веду взглядом от свисающих с постели волос до лица. Стопорюсь, когда в груди резко жарко становится. Экстренно перестраиваюсь. Планомерно вдыхаю. Грудную клетку натягивает так, что в какой-то момент кажется — треснет.

Выдыхая, скатываю взгляд дальше. Скольжу им по вздымающейся спелой груди, которую видно со всех сторон спортивного топа. Натягивающие ткань соски тоже вниманием не обхожу. Замедляюсь, когда реакции снижаются. Сознание ведет, словно под воздействием алкоголя. По голому животу пробираюсь с остановками. На треугольнике красных трусов финиширую.

Полина в этот миг, наконец, замечает мое присутствие. Дергается, подскакивает и, демонстрируя достойную спортивную подготовку, стремительно оборачивается.

Едва встречаемся взглядами, шагаю и, перехватывая принцессу рукой, снимаю ее с кровати.

— Ты что? — читаю по губам.

Музыка над нами все еще гремит. Указываю на источник звука с очевидным посылом, чтобы выключала. Она в ответ бурно вздыхает. Не слышу, но чувствую горячее колебание воздуха, прежде чем Полина, ловко отталкиваясь, бежит от меня к ноутбуку. Наклоняясь, пару раз бьет по клавишам. Я без определенного намерения стопорюсь воспаленным взглядом на округлой попке — сзади красный треугольник еще меньше.

Тишина обрушивается так же резко, как до этого — грохот дьявольской музыки. Оборачиваясь, Полина демонстративно упирает руки в бедра.

— Соскучился, Мишенька?

Улыбается искренне. Сама счастлива видеть, не скрывает.

— Оденься и собери все необходимое.

— Необходимое для чего?

— Проведем вечер вместе. У меня.

— А вдруг меня папа не отпустит? — дразнит намеренно, но без ехидства.

Мать твою, скучала же. Какого черта создает эти проблемы?

— С ним уже согласовано. Утром тебя верну, — заверяю, не теряя хладнокровия.