Она прищуривается и… Час спустя мы уже входим в мою квартиру. Полина тут впервые. А потому, как и всегда, не скрывает любопытства.

— И что мы будем делать?

Настороженной не выглядит. Просто спрашивает и замирает в ожидании ответа.

— Пойдем, — сжимая ладонь, чувствую, как вздрагивает. — Приготовим ужин, — веду в кухню.

— Но я не умею, — отзывается Полина смущенно.

— Главное, что я умею. И тебя научу.

Она, как я и ждал, краснеет.

— Расслабься, — говорю ей, прежде чем расцепить пальцы и повернуться к холодильнику. — Никаких изысков, конечно. Мясо, соус, салат, — перечисляю, доставая необходимый продукты.

— Бомба, — выдыхает принцесса с какими-то игривыми, вибрирующими по воздуху интонациями.

Смотрю, приподнимая брови. А она смеется. Звонко, чисто, завораживающе. В районе желудка скручивает. Слабо, но ощутимо.

— Тебя еще кто-нибудь так дразнит? — весело ей. — Миша-Миша… — имя мое на контрасте выдыхает почти шепотом.

— Кроме тебя, никто не рискует, — мрачно режу интонациями.

Но не потому, что зол. Что-то другое на автомате блокирую.

— А какой салат будем делать? — спрашивает Полина, пока я кладу на доску мясо.

— Греческий.

— М-м-м, мой любимый, — тянет довольно.

— Знаю. Займись чесноком, пожалуйста.

— Ок, — становясь рядом, убирает за плечи волосы. — А что именно с ним делать?

Взмахнув ресницами, вскидывает взгляд, и столько эмоций в него вливает, что я, честно говоря, на миг теряюсь. Ощущение, будто блок не вовремя выставил. Смазанно, но прилетело. Шатун в голове идет.

— Очистить и нарезать.

— А как? Кубиками, слайсами или соломкой?

Непрерывно зрительный контакт держим. Инициатива двусторонняя.

Внутри меня становится шумно. За грудиной, не в голове. Нарастает.

— Соломкой. Но не слишком мелко.

— Окей.

Опускает взгляд и принимается за дело. Я мариную мясо и подготавливаю соус. Полина в процессе болтает, я по возможности отвечаю. Концентрируюсь на том, что ощущаю. Вырабатываю ту самую энергию, которая не только силами наполняет, но и точечно жжет самые чувствительные нервные узлы.

Как только мясо отправляется в духовку, Полина обращается ко мне с вопросом:

— Расскажи мне, как ты расслабляешься?

— В каком смысле?

— Ну, вот вечером ты… — краснеет под моим взглядом. И внутри меня эта реакция, конечно же, сразу же откликается. — Ты остаешься один? Или предпочитаешь компанию? — выдает с заметным трудом, но не останавливается. — Если компанию, то чью? Что любишь делать?

— Все последние дни я провожу вечера с тобой, — подчеркиваю сдержанно.

— А вчера — нет, — произносит, как будто задушенно. — Что делал? С кем был?

В ожидании ответа смотрит с какой-то странной уязвимостью. Неужели ревнует? Зачем?

— Дома был. Решил дать тебе успокоиться, — говорю, как есть.

— М-м-м… А что делал? — упорно добивается полной информации.

Выдыхаю и, стискивая челюсти, отставляю миску с только что вымытыми овощами на стол. Беру Полину за руку и веду в спальню. Она осознает это буквально на пороге и ощутимо дергается, протестующе вжимая ступни в пол.

Резко оборачиваясь, перехватываю ее, приподнимаю и просто переставляю в нужное место.

— Ты боишься меня? — спрашиваю прямо, придерживая пальцами подбородок, чтобы не отвернулась.

— Нет…

— Что тогда? Почему упираешься?

— Не знаю… Растерялась просто…

— Что именно тебя интересует, принцесса? Хватит ходить кругами. Спрашивай, как есть.

Когда она кивает, ненамеренно касается губами моего большого пальца. Касается и замирает. Я тоже перекрываю дыхание и все каналы, ведущие к разбалансировке. Но, Полина опускает взгляд. Трепеща ресницами, отрывисто выдыхает и, совершая едва уловимое движение, трется о мой палец губами.

За моей грудиной что-то разлетается. По всему телу жар раскидывает, а после… какие-то чувства ознобом по коже выходят.

— Миша, у тебя кто-то есть? — выдыхает, наконец, принцесса, поднимая взгляд.

— У меня есть ты.

— Я не об этом…

— А я об этом, — настойчиво давлю голосом, чтобы поняла всю серьезность.

— Хорошо. А ты… Ты не хочешь спросить, есть ли у меня кто-то? — шепчет с непонятными мне интонациями.

В силу профессии я много знаю об анатомии человека, но то, что происходит внутри меня после этого вопроса, с естественными биологическими процессами никак не может быть связано. Мертвую петлю исполняет какой-то беспилотник, а после череды безумных оборотов жгучей стрелой срывается вниз.