— Так, милая, мне надо, чтобы ты проверила пульс. Я сам вызову скорую, но нужно дать им информацию. Постарайся, пожалуйста.

— Ир, иди в свою комнату, закрой дверь и не выходи, хорошо? — слышу дрожащий голос Милы. Черт, девочка же наверняка все видела. Как бы не пришлось вести к психологу. — Да, я сейчас, — говорит в трубку и снова всхлипывает. — Она… п-пульса нет, — шепчет и снова срывается в рыдания.

— Мила, я уже еду. Никуда не уходи, ничего не делай! Обещаешь?

— Приезжай побыстрее, пожалуйста…

Сбрасываю звонок, врываюсь в кабинет, где оставил проверяющих, хватаю пиджак и ключи от машины.

— Ты куда? — спрашивает Игорь.

— Срочное дело, закончите без меня. И да Игорек, возможно, потребуются твои услуги, — смотрю на него выжидательно, дожидаюсь кивка и вылетаю на стоянку.

До домика добираюсь а рекордное время. По дороге звоню в скорую, объясняю ситуацию, говорю все, что мне известно. И к моменту, когда приезжаю, уже вижу толпу народа, в том числе и полицию. Это плохо. Я надеялся их опередить.

Меня пытаются остановить, но я сообщаю, что являюсь хозяином этого дома и мужем пострадавшей, и меня пропускают. В гостиной толпа народа, Мила сжалась в комочек на диване, затравленно смотрит на человека, который сидит рядом и составляет протокол.

— Что тут происходит? — спрашиваю не терпящим возражений тоном.

— А вы кто? — тут же поднимает на меня глаза следователь, опрашивающий Милу.

— Это мой дом. И насколько мне известно, пострадала моя жена. Где она?

Оглядываюсь в поисках медиков, но замечаю лишь лужицу крови на полу и обведенный мелом силуэт. Сердце пропускает пару ударов.

— Ваша жена мертва, — равнодушно сообщает следователь. — Ее уже увезли.

Вот так за мгновение жизнь переворачивается ног на голову, и я не знаю, что делать. Застываю, словно муха в янтаре. Мысли смешались в кучу, пытаюсь разложить их по полочкам, но получается с трудом. Однако беру себя в руки, сейчас это очень важно.

— Кем вам приходится она? — Следователь указывает на Милу.

— Она… — И правда, кем? Бывшей невестой? Любовницей? Любой из этих ответов больше навредит ей, чем поможет.

— Она мой старый друг, — отвечаю нейтрально, а Мила смотрит на меня неверяще и с обидой. Прости, любимая, сейчас так нужно.

— Какие вас связывают отношения?

— Вас это не касается, — огрызаюсь.

— Еще как касается, — с ухмылкой отвечает следователь. — Так какие?

— Хорошие, — скриплю зубами.

— Насколько хорошие?

— Насколько возможно.

— А с вашей женой у нее какие отношения?

— Никаких. Они почти не знакомы.

— Настолько не знакомы, что до убийства дошло.

— Это не доказано, — возражаю. — Пока не будет установлена причина смерти, попрошу не употреблять подобных слов.

— Что, юрист? — усмехается следователь.

— Адвокат, — киваю.

— Но вам это все равно не поможет. Я арестовываю ее по подозрению в убийстве.

Он делает знак полицейскому, и тот подходит, звеня наручниками. Мила в явном шоке, но встает и дает себя заковать. Но потом словно просыпается.

— А как же моя дочь? Вы не имеете права меня забирать, у меня маленький ребенок!

— Имеем. А о дочери вашей мы позаботимся. Служба опеки уже едет.

— Нет! — кричит Мила и смотрит на меня. — Не дай им забрать ее, пожалуйста.

— Девочка останется со мной! Я ее отец, — чеканю и смотрю на мужчин.

— Пожалуйста, ваш паспорт и свидетельство о рождении.

Рычу в бессилии.

— Я не вписан в метрики, но я ее отец, — пытаюсь настоять на своем.

— Увы — разводит руками следователь. — Мы не можем отдать ребенка постороннему. Простите. Увести, — кивает полицейскому, и тот тащит рыдающую Милу к машине. А я набираю Игоря.

— Ты срочно нужен, — сообщаю отделение, куда забрали Милу.

— Что там? — спрашивает он.

— Обвинение в убийстве. Предварительно.

Друг присвистывает.

— Буду. Но как же проверка?

— К черту проверку! Пусть хоть вверх дном все перевернут, мне все равно.

— А ты куда?

— В опеку. Нужно забрать свою дочь.

— Какую дочь? Ты о чем? — В голосе друга явное удивление.

— Потом все объясню. Пожалуйста, вытащи ее.

Сообщаю все, что известно, и отключаюсь. Руса тоже надо забрать, пока ему не сообщили. Хочу сам рассказать.