Я как будто стояла на жутком морозе, хотя в комнате было тепло. Чувства мои застыли, скукожились, и только тело чётко выполняло приказы повитухи. Когда третий мальчик родился, на Санно было страшно смотреть. Я никогда не видела столько крови…

— Эйма, унеси детей. Нуала, Гурфик, мне нужно чудо.

Мужчина, довольно равнодушно смотревший на Санно, подал какую-то настойку.

— Что это? — спросила я.

— Рвень.

Я не могла безропотно принять его лечение, ведь знала совершенно точно, что этот корень может вызвать неоднозначные реакции, тем более в истощённом теле.

— Я всегда даю его в случае тяжёлых родов, — отозвался Гурфик.

— Но он не для всех подходит. Кому-то от него бывает дурно. Она потеряла слишком много крови!

— На моей памяти он никому ещё не причинил вреда.

— Нет, подожди-ка. Два года назад Варвару от него ужасно рвало! — вдруг сказала Лэйт. — Она тогда чуть не задохнулась.

Гурфик нахмурился.

— Дело, конечно, ваше. Правда, одна-единственная женщина — это ещё не показатель опасного зелья. Я настаивать не стану.

— Рвень не справится с кровотечением, — сказала я. — Нужно что-то куда более сильное.

— Решайте! — сказала Лэйт. Она зашивала слабо стонущую, белую как полотно, Санно, возле которой так и стоял её плачущий, отчаявшийся супруг. — Трогд, ты должен сказать!

Супруг роженицы посмотрел сперва на Гурфика, потом на меня. Сейчас выгонит!

— Делайте, как считаете нужным, госпожа, — вдруг сказал он.

На мои плечи лёг тяжёлый плащ ответственности, и тело разом обмякло. Гурфик спокойно собрал свои снадобья и даже улыбнулся мне:

— Удачи, Нуала.

Я выхватила из сундучка несколько склянок, смешала их и набрала полную ложку получившегося зелья.

— Это очень невкусно, но нужно выпить всё. Потом ещё используешь снадобье для обработки швов. И вот это… потом… Если всё получится. — Склянка шлёпнулась на пол, но чудом не разбилась, и я подняла её дрожащими руками. — Светлые боги, дайте своё благословение…

Нам предстояло тяжёлое испытание, и я не знала, как его выдержу.

Санно выжила, и все три её сына тоже. Правда, им всем ещё предстояло долго восстанавливаться — у женщины не хватало молока, и сил у неё спустя неделю после родов не прибавилось, а мальчишки были совсем мелкие. Трогд с ног сбивался, и, если бы не Эйма — пожилая женщина, которая часто помогала с новорождёнными — ему бы пришлось туго.

Замужество. Путешествие по Вардару. Новая родина. Новая любовь. И вдруг — расставание, груз ответственности за чужие жизни, кровь, боль и — свет рождения. Я быстро привыкла к Зальмиту, узнала много нового о волчьих землях, научилась ездить верхом и неплохо изучила певучий язык северного народа. Даже Гурфик — и тот не сердился на то, что я «отобрала» у него лавры лучшего доктора.

— Я не против, что ты врачуешь рожениц и детей, — говорил он. — Так даже лучше. Мы оба можем сосредоточиться на том, что у нас получается лучше всего.

И я была не против, хотя воспоминания о крови на руках, криках боли и тягостном присутствии смерти меня не покидали. Но ещё больше было тоски, и я постоянно спрашивала у Матти о мужьях, ведь именно он читал послания воронов.

— Они сказали к осени, — добродушно ворчал мужчина. — А у нас что за окном? Правильно, лето. Прости, Нуала, но придётся тебе научиться ждать.

И в конце месяца яблок мы дождались — правда, не вожаков, в послов мира от белых медведей. Они привезли подарки и должны были взять наши дары.

— Такой обмен происходит раз в полгода, — пояснила Жилль. — Ты морепродукты ела когда-нибудь? Готовься, сегодня будем пировать.

Я была только рада отвлечься, и пробовала всё, что мне предлагали. Было вроде вкусно, но непривычно, и, ложась в пустую постель, я думала о том, что самый обычный пирожок с грибами всё-таки намного вкусней копчёных осьминогов…

Наверное, именно они и отомстили мне: с раннего утра меня начало тошнить. Ох, и зря я наелась всего подряд! Следовало бы выбрать что-то одно, сберегая живот, но спешка как всегда не привела ни к чему хорошему.

— Родная, а не беременна ли ты? — спросила Жилль, когда я показалась внизу лишь к обеду.

— Не похоже.

— Уверена? Может, я Лэйт позову?

— У меня ужасно болит живот, по делам постоянно бегаю. Это не беременность, а отравление, Жилль. Хотя ты её на всякий случай позови, пусть посмотрит. Ума не приложу, на что именно подобная реакция! Хотя, учитывая, сколько я всего попробовала…

— Хочешь, пришлю к тебе Гурфика с травами?

— Лучше не надо. Я как-нибудь сама.

Но маг всё-таки пришёл, уже вечером, когда я, ослабевшая, лежала в постели и не могла уснуть.