– Игоря нет, плохо. – Вздохнула Марина, садясь на свое место рядом с Зубовым. – Там мы с ним вдвоем должны петь в кульминации.

– А как песня называется? – Подал голос Леша.

– «Герр Маннелиг». – Ответила певица. – Это средневековая скандинавская песня.

– Ого. – Леша впервые слышал такое название. – А на каком языке? На немецком?

– Обычно да, но у нас она на древненемецком. – Она закинула волну пушистых волос на плечо и стала заплетать косу. – Там рыцарь в лесу встречается с троллихой, и она ему предлагает взять ее замуж. Говорит, и саблю тебе подарю, и боевого коня, который не сбросит с себя, и земли свои отдам. Только возьми меня под венец.

– И что? Уговаривает она его? – Спросил Леша. Марина отвлеклась от своей косы.

– Нет. Он ей говорит – это, кстати, партия Игоря, его нет сегодня – я бы, говорит, женился, если бы ты была христианской девушкой. Но ты же тролль, я на тебе жениться не смогу. А она ему: «Я бы и стала христианской девушкой, так ведь никто в жены не берет». Видимо, проклятье на ней какое-то, и только свадьба поможет его снять.

Она улыбнулась, закончив объяснять. Потом снова принялась расплетать и заплетать свои волосы в косу.

– Немного грустно. – Отметил Леша, чувствуя, как завибрировал у него телефон в кармане.

– Да. У них там в Германии с древности проблемы с женами. – Марина засмеялась.

– Мы выступаем в эту субботу на концерте. – Подал голос Зубов, видя, что Леша собирается уходить. – Придешь?

– Если не будет планов никаких, то, наверное, да. – Леша взялся за дверную ручку, выходя в темный коридор. – А во сколько и где?

– Да в пять, в этом… Марин, напомни.

– В «Зеленом фонаре».

– Хорошо. Я постараюсь прийти.

Это было сообщение от Электроника. Он писал, что может забрать его завтра с того же места. Леша оттянул высокий воротник водолазки, в которой ему пришлось сегодня пойти на работу, чтобы никто не увидел синяков. Альмагель, наконец, подействовал.

– Ну что, придумал, как лечить меня будешь?

Они остановились на красном сигнале светофора. Мимо пошли люди – пестрая толпа, одетая в легкую летнюю одежду. День сегодня выдался особенно жарким. Жалко, что Леша все пропустил в своей больнице.

– А мы разве договаривались, что я буду тебя лечить?

Электроник усмехнулся, посмотрев на него.

– Ты же во всем виноват. Вот и исправляй теперь.

Он переключил скорость, тронувшись с места и ускоряясь по дороге. Леша скрутил ремень безопасности на груди, разглядывая проносящиеся мимо витрины магазинов, женщин и мужчин, детей. Очень хотелось снова стать маленьким и ни за что не нести ответственности. Заведующий отделением все еще саркастично смотрел на него сквозь линзы очков. «Беседа с пациенткой в бреду? И что, много чего путного узнал?». Он не верит в его силы и в его подготовку. Леша и сам после сегодняшнего уже не уверен в том, что видел. Эльвира сегодня почти весь день снова была не собой, не представилось возможности поговорить с другой стороной ее эго.

Леша отвлекся, увидев, что машина свернула с привычного пути и направилась за город.

– Куда это мы? – Спросил он. Высотки за окном вначале сменились пятиэтажными хрущевками, затем трехэтажными сталинками. А после этого и вовсе пропали в лесной тени. Автомобиль взбирался на горку.

– Вот еще, в такую жару в коробке этой подыхать. – Отозвался Электроник, сворачивая с основной дороги. – Знаю я тут одно местечко. Никого там не бывает.

Автомобиль проехал несколько минут по совершенно лесной местности, затем остановился. Электроник выбрался из машины, с удовольствием потягиваясь и вдыхая воздух, не загрязненный заводскими парами.

– Эх, даже жить хочется! – Он достал пачку сигарет. – Иди сюда. Покумекаем.

Они встали рядом, опершись спинами о горячую дверцу автомобиля. Разгоряченный металл жегся сквозь футболку. Покурив в молчании, Электроник спросил:

– Так что ты придумал? Ты же сам мне говорил, что встретиться надо. А сейчас целку тут строишь из себя.

– Я подумал о твоих воспоминаниях. – Сказал Леша, выдыхая сигаретный дым. – Кажется, у тебя фиксация произошла на этой сцене. На ее фоне под влиянием отца ты это воспоминание намеренно в себе подавил, но психическая энергия не получила разрядки и продолжала все это время в тебе копиться. А когда ты встретил меня, я тебе напомнил этих двух пионеров, поэтому ты так воспринял нашу близость.

– Так, теперь по-русски. – Хмыкнул Электроник, смотря вдаль на верхушки елей. Сигарета таяла в его пальцах, высушиваясь от пепла.

– В общем, ты испытал возбуждение, когда увидел этих двоих. Потом отец тебе запретил испытывать это возбуждение. Но любому возбуждению нужен выход. Пока у тебя были силы, ты его контролировал. Но сейчас сказался возраст, и оно вырвалось наружу.

– То есть, это я во всем виноват? – Электроник затянулся, все еще смотря перед собой. – Типа, это я с самого начала п*дор, да?