– Ты принес птицу!
– обрадовался он.

Я кивнул, бросил ее на кушетку и рухнул рядом.

– Да, но толку от этого мало. Дело в том, что прибытие помощи откладывается на неопределенный срок. Придется вызывать ее по обычному радио.

– Да, действительно, это очень плохо, - сразу приуныл Мортон.
– А тут, пока вас не было, стали брать заложников. Зеннор выступил по телевидению сказал, что будет их расстреливать по одному, пока горожане не вернутся к работе. Первого обещал расстрелять на рассвете, затем через каждые десять минут...
– у него задрожал голос.
– Когда солдаты подошли к дому, Шарла и хозяева вышли к ним навстречу. Сдались, чтобы спасти меня. Теперь они заложники и ждут смерти!

– Этого не может быть!
– сказал доктор, хоть и ошарашенный, но не теряющий самообладания.
– Человеческие существа просто не способны на такое!

– Заблуждаетесь!
– воскликнул я, нервно расхаживая по комнате. Может, человеческие существа и не способны на такое, зато звери, вроде Зеннора... Впрочем, виноват, Зеннор хуже любого зверя. Но я уверен, что все кончится благополучно. Ваши люди, наверное, уже взялись за дело. Правда, Стирнер?

– Нет. Если вы постигли основные идеи индивидуального мютюэлизма, то должны понимать, что каждый человек - это отдельная и цельная сущность, отвечающая только за себя. Что бы с ней ни делал Зеннор, к другим это отношения не имеет.

– Вот и Зеннор так считает.

– В таком случае, он ошибается.

Я взвыл и вырвал из чуба клок волос. Что за чертовщина?

– Посмотрим на это под другим углом. Если вы не спасете заложников, то их смерть будет на вашей совести.

– Зато, поддавшись на провокацию Зеннора, я тем самым покажу, что мои действия зависят от его воли, и тогда - конец индивидуальному мютюэлизму. Нет, мы выбираем пассивное сопротивление. Никто не сможет запугать нас или подчинить себе...

– Но сможет убить.

– Да, - мрачно кивнул он.
– Если Зеннор будет стоять на своем, некоторые из нас погибнут. Но смерть - это тоже самозащита. Можно ли заставить человека работать, убив его?

– Я понял идею, но не скажу, что она мне по душе, - надо найти менее болезненный выход. Чего от вас требует Зеннор?

– Слишком многого, - ответил Мортон.
– Сначала он хотел, чтобы мы возобновили снабжение электроэнергией здания, занятого военными. Потом ему понадобились регулярные поставки продовольствия. За это он обещал отпустить заложников.

– Это невыносимо, - вздохнул доктор Лум.
– Ничего они не получат, поскольку ничего не хотят дать взамен за электроэнергию. То же касается и продовольствия. Рынки пусты, так как фермеры перестали возить в город продукты.

– Но чем же тогда питаются горожане?
– удивился я.

– Сами ходят на фермы. Город опустел почти на треть.

– Как опустел? Куда девались жители?

– Куда пожелали, - он улыбнулся, глядя на мою изумленную физиономию. Я вижу, вы совершенно не представляете, как действует наша экономика. Попробую объяснить это на простейшем примере. Возьмем фермера. Он производит сельскохозяйственную продукцию, обеспечивая себя всем необходимым.

– Так уж и всем?
– усомнился я.
– А если ему потребуются новые башмаки?

– Он пойдет к башмачнику и выменяет обувь на еду.

– Бартер!
– воскликнул Мортон.
– Самая примитивная экономическая система. Но для современного технологического общества она не приемлема. Он запнулся, обводя взглядом комнату. Стирнер снова улыбнулся.

– Разумеется, неприемлема. Но индивидуальный мютюэлизм не сводится к бартеру. Индивидуум добровольно объединяется с другими индивидуумами для производства промышленных изделий, скажем, строительства домов. За каждый час работы он получает вирр.

– Что получает?

– Трудочас. За вирр он может получить определенные товары и услуги.

– Короче говоря, вирры - это деньги, - заключил Мортон.
– А деньги это капитализм. Значит, ваше общество - капиталистическое.

– Боюсь, что нет. Индивидуальный мютюэлизм - это не капитализм, не коммунизм, не социализм, не вегетарианизм и даже не жуткий монетаризм, погубивший множество технологических цивилизаций. Я знаком с этими терминами по трудам Марка Четвертого. Физически вирр не существует, в отличие от редких металлов или морских раковин. Его нельзя вложить в дело, и с него нельзя получить прибыль. В этом - главное отличие вирра от валюты. Поэтому у нас нет банков - в них нечего вкладывать.

В голове у меня все перепуталось.

– Минуточку, минуточку. Я видел на улице автомобили. На какие средства они приобретены?

– Денег не нужно, - мягко ответил Стирнер.
– Если вам понадобится автомобиль, идите к тем, кто их производит. Пока будете пользоваться будете платить, вернее, перестанете платить. Главный принцип индивидуального мютюэлизма: каждому - по потребности, от каждого - по способностям для общего блага.

– Нельзя ли пояснить?
– Я налил себе вина и залпом осушил бокал, надеясь, что спиртное прочистит мозги.