— Когда, почуяв недоброе, я прибежала туда, то едва не сошла с ума. И тогда я потребовала исполнения кровной клятвы. И Огненные князья услышали. Они пришли на следующее утро, все Гроссеу, во главе с королем Милошем. Кто воспользовался телепортом, кто прискакал на лошади. Двадцать пять человек. Старшему было за семьдесят, младшему едва исполнилось шестнадцать. И я повела их в человеческое селение, к тем, кто устроил эту жуткую бойню. Твои предки по моему приказу согнали все население в большую конюшню, — она на миг закрыла глаза. — И первый факел в стену, политую маслом, бросила я сама.

Шандор с ужасом смотрел в ее бездонные черные глаза.

— Их крики до сих пор будят меня по ночам, — мертвым голосом призналась дриада. — Я взяла не свое, посмела вершить самосуд. Я виновата перед твоими предками за то, что втянула их в свое преступление. Но нелюди, посмевшие совершить такое, не имели права на жизнь, — она отвернулась.

Король ошеломленно покачал головой и выдавил:

— А детей-то за что?!

Дана резко повернулась, недобро прищуриваясь.

— А ты считаешь, что мучители и убийцы способны воспитать достойных людей?! — вопросом на вопрос ответила она.

Шандор понимающе кивнул.

— Ты права. Если тебе важно мое мнение, то, поверь, я тебя не осуждаю.

Дриада недоверчиво смотрела на него. Глаза ее медленно светлели, приобретая малахитовый цвет.

— Я не горжусь тобой, но не осуждаю тебя, — твердо повторил король. — Ты была в своем праве. Пусть жестоко, но ты вырвала заразу с корнем. Объясни только, откуда в нашем мире появились оборотни?! — явно желая отвлечь ее от воспоминаний, спросил он.

Дана недоуменно разглядывала собеседника.

— Они — творение Золотого Дракона, великого Дариана, — наконец, ответила она, все еще не веря, что мужчина разговаривает с ней, узнав ее жуткую тайну.

— И что же они положили в «общую копилку»? — заинтересовался беглый король.

Дриада печально вздохнула, снова глядя в пол.

— Они показывали этому миру всю его изменчивость.

Шандор нахмурился.

— А почему их создатель не заступился за своих детей?!

— Демиурги не имеют права вмешиваться в ход истории, — еле слышно прошептала Верховная. — Риана заверила меня, что Дариан сам похоронит всех оборотней, оплакивая каждого. А я так и не узнала: где могила мужа. К этому времени я уже спала. Моя ненависть к людям была настолько сильна, что Равновесие мира могло пошатнуться в любой момент. А это войны, разрушения, гибель сотен и сотен. Усыпив меня, Риана зачаровала Дубовую Рощу, сделав ее невидимой для людей, но только не для Гроссеу. Мы же связаны кровной клятвой, поэтому ты и смог разбудить меня. Мне сказочно повезло, что эти семь веков мир продержался без Хранительницы, — она помолчала. — Я очень виновата. И с этой виной мне придется жить.

Король понимающе кивнул.

— Знакомое чувство. Отец доверил мне королевство, а я таких дров наломал. Женился на демоническом отродье, да к тому же чудовищ породил. И в довершение всего, сбежал, как последний трус, спасая свою никчемную жизнь.

Он был так убит горем, что дриада, обладавшая от природы чутким добрым сердцем, пожалела его.

— Мы оба не оправдали возложенных надежд, — грустно согласилась она. — Но вместе мы сможем освободить мир от этих гнусных тварей. И не кори себя, если бы ты не вырвался из этого кошмара, то они постепенно свели бы тебя в могилу. И кто бы тогда позвал меня на помощь?! — ободряюще улыбнулась она.

Улыбка настолько изменила ее, что Шандор внутренне ахнул. От холодной маски не осталось и следа. Юное девичье лицо непередаваемо милое и слегка смущенное каленым железом выжигало в его сердце память о постыдной слабости.

— Я сделаю все, как ты скажешь, — твердо заверил он. — И очень благодарен за то, что ты спасла меня, несмотря на свое отношение к людям. А еще больше за то, что поможешь хотя бы частично исправить то, что я натворил.

Глаза дриады переливались медовыми оттенками.

— Не думала, что для меня когда-нибудь станет важным мнение человека, — задумчиво произнесла она. — Но, видимо, всему свое время. Завтра я расскажу тебе: как можно уничтожить эти порождения тьмы.

Дана порывисто встала и, кивнув на прощанье, поспешно удалилась.

— Что со мной?! — она прижалась щекой к стволу дуба.

— Загляни в себя, — добродушно прошелестела листва. — Твои мысли полны человеком. Ты пытаешься отстраниться от интереса к нему, тебе кажется, что, думая о нем, ты предаешь Сорина.

— А разве нет?! — горько вздохнула она, разворачиваясь и упираясь затылком в ствол.

— Нет, конечно, — голос в голове мягко улыбнулся. — Одна глава твоей жизни закончена. Начинается другая. Солнечный Лис всегда будет жить в твоей памяти, но сердце твое бьется чаще при мыслях об этом человеке. Не борись с собой, проиграешь. Потратишь силы, изведешь себя и его, но все равно будешь с ним. Ты же знаешь, мне ведомо будущее.

Дана резко повернулась и уперлась в дерево лбом.

— И скоро это случится?