— Я имею в виду сегодня. Я заходила к тебе в офис раньше, и дверь была закрыта.

Уэстон отвернулся.

— У меня было много работы, поэтому я закрыл ее, чтобы не отвлекали.

Я прищурилась.

— Я думала, ты позвонишь мне, когда вернешься.

Он продолжал избегать моего взгляда.

— Да?

— Да. Помнишь я написала, что хочу обсудить проблему с доставкой.

Двери второго лифта звякнули и открылись. Горничная выкатила тележку и, поприветствовав нас, пошла по коридору.

Я посмотрела на Уэстона, ожидая его ответа.

Он пожал плечами.

— Должно быть, это вылетело у меня из головы. Что случилось?

Я покосилась на горничную, которая отперев соседний номер, начала уборку.

— Мы можем обсудить это у тебя?

Уэстон, казалось, на мгновение растерялся, но кивнул, и мы в неловком молчании вошли в номер.

Если раньше я не была уверена, то теперь точно знала: что-то случилось.

Первое, что я заметила в номере Уэстона — огромный букет на столе в бумажной обертке с логотипом «Парк Флорист».

— Цветы? — я вопросительно вздернула бровь. — У тебя появился тайный поклонник?

Уэстон подошел к мини-бару и взял воду.

— Я… э-э… Их доставили гостю отеля. Я как раз был на ресепшен и велел посыльному их отнести, но тот вернул букет обратно мне, так как гость уже выписался. Я торопился, поэтому просто оставил букет здесь. Нужно его выбросить.

Уэстон оказывается не умел врать. Он даже в глаза мне не мог посмотреть, когда говорил.

— Неужели? Какая жалость. Что это за цветы?

Он пожал плечами.

— Не знаю.

Я сверлила его взглядом, пока он не посмотрел на меня.

— Что?

— Ничего. Ужасно выбрасывать такие хорошие цветы. Давай я их возьму? Я люблю цветы. — Мне действительно нравилось издеваться над ним, поэтому я добавила: — Если только это не георгины. У меня на них ужасная аллергия.

Я видела, как вращаются колесики в голове Уэстона, пока он пытался понять, как действовать дальше.

— Только на георгины? — наконец-то осторожно спросил он.

Я улыбнулась — по-дружески, но не скрывая самодовольства, — от чего Уэстон запутался еще больше.

— Да, только на георгины. Особенно на сорт «Блэкберри Рипл»…

Уэстон сдвинул брови и прищурился. Я широко улыбнулась и повысила ставку: подошла к букету и коснулась карточки.

— Тебе даже не было любопытно, что тут написано?

Уэстон замер. Похоже, он был почти уверен, что я издеваюсь над ним, но все же не хотел раскалываться прежде времени. Он медленно покачал головой и ответил, не отрывая от меня взгляда:

— Нет.

Я щелкнула по карточке.

— Хмм… Что ж, ладно. Надеюсь, ты не возражаешь, если я прочту.

У Уэстона дернулся подбородок.

— Это личная переписка. Ее нельзя читать.

— Правда? — Я открепила карточку и улыбнулась. — Тогда не читай.

Не торопясь, я вскрыла небольшой конвертик и медленно вытащила карточку, но прежде чем смогла прочитать первое слово, Уэстон оказался рядом, выхватил карточку и оперся руками о стол, заключая меня в ловушку.

— Хватит морочь мне голову, — сказал он, сверкая глазами.

Я прижала руку к груди, изображая невинность.

— Что ты имеешь в виду?

— Спрашивай, что ты хочешь спросить, София.

Я постучала ногтем по губам.

— Хм… У меня так много вопросов. Даже не знаю, с чего начать.

— Начни с чего хочешь. Потому что твои игры выводят меня из себя. И ты знаешь, что происходит, когда мы злимся друг на друга. — Он наклонился так, что наши носы оказались всего в сантиметре друг от друга. — Не так ли, Соф?

Память тут же подкинула воспоминание о том, как Уэстон прижал меня к стене, задрал юбку, а потом…

Когда я не ответила сразу, он ухмыльнулся.

— Да, именно то, о чем ты думаешь.

Я прищурилась.

— А ты точно знаешь, о чем я сейчас думаю?

— Ты думаешь о том, как я трахнул тебя прямо у этой стены.

У меня отвисла челюсть от удивления.

Уэстон провел большим пальцем по моей нижней губе.

— Ну, минуту назад мы оба думали об одном и том же. Но теперь, когда этот красивый рот выглядит таким манящим, я вспоминаю другой вечер.

К счастью, в этот момент запах цветов напомнил, зачем я сюда пришла.