— Александра Николаевна, — из сеней показывается голова Жени. — Он ушел. Побежали отсюда!

Саша сомневается. Она хочет уйти. Хочет сбежать подальше от боли в желудке, от голода, грызущего кости так сильно, что она готова наброситься даже на этого непосредственного замкнутого мальчика… Но она нужна Васе. Нужна здесь. И к тому же… Она просила отпустить Женю в обмен на себя. Она обещала остаться.

Это было глупо. Безрассудно.

Но несмотря ни на что — она не могла оставить Васю здесь одного с чудовищными воспоминаниями. Все остальное словно притупилось, стерлось. Осталось только голод и желание помочь ребенку, пусть и столь… странному.

Сколько она сама мечтала чтобы хоть кто-нибудь был рядом — когда ушел отец, мать, Виталик?

Как она могла бросить Васю теперь, зная, что он чувствует то же самое, и даже во много раз хуже — ведь его семья погибла на его глазах?

— Беги, Жень. Беги в лагерь. Василий тебя не тронет. Пойдешь по дороге обратно, к реке и там увидишь, куда нужно идти, — она не была уверена в правильности маршрута. Но надеялась, что мальчик поймет, куда нужно идти.

— А вы?

— А я останусь здесь. Все будет хорошо. Беги!

Женя подчиняется. Саша вздыхает с облегчением, когда быстрые шаги уходят прочь, а она остается один на один с чужим голодом, холодом и одиночеством, постепенно словно бы вымывающими из тело остатки тепла.

Будет ли семья зла на нее за тот побег из пещеры? Наверное, она скоро узнает.

— Странная ты, — Вася явно успокаивается, возвращаясь в комнату. — Зачем осталась? Сама же говоришь, что не сможешь здесь быть долго.

— Я умру, — странно, но произнося это сама Саша не особо почему-то верит в сказанное. — Но мы все когда-нибудь умираем. Этого не изменить.

Вася усмехается. Он садится за стол и долго, пристально рассматривает Сашу. Потом все-таки спрашивает

— Ты правда думаешь, что они там… дальше?

— Да.

— И что ты чувствовала, зная, что они далеко и никогда не вернуться?

— Что я ничего не могу изменить. Как бы мне ни было грустно и больно — я ничего не могу изменить. Прошлое нельзя исправить, как бы не хотелось. Оно просто есть. Просто когда придет время — я окажусь вместе с ними. Возможно — оно скоро придет.

Вася продолжает на нее смотреть. Глазами разом и мальчика и старого, очень старого и очень странного существа, сотканного, кажется, из боли, голода и бескрайней тоски.

— Здесь осень. Последняя осень перед тем как все началось. Это мой дом, моя деревня, где я вырос. Я стольких привел сюда в надежде, что все будет по-старому… Но никто не может сделать все вокруг снова живым. Никто — сколько бы я ни пытался. Кого бы ни приводил. Даже ты — ты ведь на меня похожа. Ты тоже живешь в мире грез и ходишь в долине изменений, воплощая грезы и мечты. Я раньше не встречал никого столь похожего… И, знаешь — так мог бы и я, сложись все иначе. Я должен был поехать в город учится, но… Но. И как бы я не хотел — ничего не меняется. И вот ты приходишь сюда… И тоже говоришь, что все останется так, как есть. Что ты не можешь вернуть их — и я слышу в твоем голосе печаль и искренность, — Вася переводит взгляд в окно, смотря куда-то в ему только ведомую даль. — Я почему-то верю тебе. Я устал от всего этого. Ты думаешь — они меня ждут?

— Да. Уверенна, — такая грусть звучала в голосе парня, что Саше захотелось его обнять, и только понимание, что это может быть ошибкой, остановило ее. — Они не хотели тебя бросать. Просто не справились.

Что-то происходило. Рядом — в этом месте. С его владельцем, его создателем и узником.

Вася закусывают губу. Потом поднимается.

— Наверное… Мне нужно идти. К тому же за тобой пришли. Тебя ждут — с другой стороны. А мне пора, пожалуй.

— Пойдешь? — Саша рассматривала лицо парня в поисках подсказки. Ответа на вопрос, который не могла, да и не хотела толком, озвучивать.

— Пойду. Спасибо.

— И тебе — Саша неожиданно улыбается, несмотря ни на что.

Вася поднялся со скамьи и пошел в сени, оставив Сашу сидеть за столом. У двери она окликнула парня.

— Василий, ты тут хозяин… Как ты думаешь — Женя доберется до лагеря?

Парень остановился. Вздрогнул — и развернулся, стремительно меняясь, словно бы перетекая из одного тела в другое. Миг — и перед Сашей стоял Женя собственной персоной.

— Я думал, ты уже поняла, — в словах Жени было слышно извинение.

— Увы, — только и могла вымолвить Саша. — Значит ты… вы — одно?

— Да.

— И как же… «Солярис», «Звездные войны»? Откуда ты это знаешь?

— Знаю, — чуть пожимает плечами Женя. — Я много знаю, что они, другие до тебя, знали. И… Я ведь тоже вначале думал, что ты такая же, как и остальные. И хотел… В общем, неважно, что я хотел. Но потом понял, что ошибался, и решил просто исчезнуть. Но Вася, он так просто не отступает. Он был против, он верил, что ты поможешь, и заставил меня показаться тебе перед тем, как уйти. Я надеялся, что ты не заметишь. А ты даже сюда пришла за мной. Просто так. А я ведь тебе никто.