— Леди? Аннабель? — переглянулись Паша с Серёгой. — А ты тоже леди? Мы виделись один раз, я к Максу заглядывал, здоровался. Я думал, вы с Аней сёстры.

— Я её двоюродная тётя, — поправила Кассандра. — Я тоже леди.

— Паша, не тупи, это значит она из королевского рода. А какого? Людовики, Шваухбахи?

— Я Криг, — проигнорировала их невежество Кассандра.

Парни смутились.

— Так это получается, — задумался я, — что моя Аня — принцесса?

Кассандра рассмеялась:

— Аня явно тебя не за интеллект ценит. Великая Адельгейда, ты с ней уже скоро как два месяца, прошёл через целое испытание, и не догадался?

— Я не очень умный… — буркнул я, хотя на деле у меня было высшее образование и работа в сфере информационных технологий, а ещё несколько законченных курсов по дизайну. Ну да, разгадывать загадки — немного не моё.

— Аня больше не принцесса, она ушла, а я ушла за ней следом.

— Так ты действовала всё же сама? Я никогда не интересовался, мне казалось это неважным.

— Ты веришь тому, что наплёл Винтер? Про Аню, про то, что ты её мимолётное увлечение?

— Только головой, — сообщил я на полном серьёзе.

— А чем ещё можно верить? — удивился Пашка.

Леди Кассандра улыбнулась:

— А ещё верить можно сердцем. Так вот, Макс. Было это давно, на заре укрепления могущества Винтера. Против него под знаменем свободы от тирании выступила Дарина Криг, когда-то Альвийская — мать Аннабель. Это было сложное время, и Винтер выставил во главе своего войска свою дочь.

Паша и Серёга слушали с большими глазами и открытым ртом, ничего не понимая.

— Нужно понимать, как воспитывали Аню, ведь когда мать привели к Винтеру связанной, он велел её казнить через повешение.

— Свою жену? — нашёлся Паша.

— Это дворцовые интриги, — подчеркнула Кассандра, оставшись холодна. Она сидела закинув ногу за ногу в свободных штанах и рубашке с погонами подполковника. — Аня заступилась за мать, я была там, я всё видела. Она сказала «отпусти её, она остаётся верна тебе». Это уже было необычно для нашей Ани, не знающей жалости. Что ответил Винтер? Он сказал одно слово: «умоляй».

Я вспомнил, как она плюхнулась на колени, вся в слезах, и молила Кассандру пощадить меня, выстрелить в неё вместо меня.

Я сглотнул. Кассандра продолжила:

— Мать казнили, Аня не приклонилась. Макс, — она посмотрела на меня холодно. — Господа, — обвела она их взглядом, — закройте уши, это не для вас.

— Мы пойдём воздухом подышим, — сообщил Пашка, хотя Сергей и был против.

Как только они ушли, а мы остались с Кассандрой наедине.

— Если ты обидишь нашу леди, я пристрелю тебя, — просто и холодно заявила она.

— Обидишь? Она вроде уже обижалась пару раз, — я пожал плечами.

— Ты понял, о чём я говорю, — нахмурилась она.

И я знал, о чём она. Не об обиде речь, а скорее о предательстве. Если я вонжу ей нож в спину.

— Наша станция, — сообщил я. — Кассандра, не знаю как дальше, но сейчас у меня язык не повернётся сказать что-то, руки не поднимутся сделать что-то, что бы ей навредило. Спасибо, что помогаешь нам.

Она кивнула.

Мы пошли на выход, вылезли из электрички, и стоило только ступить на перрон, как рядом со мной запрыгало медноволосое чудо, горланя во весь голос:

— Меня приняли! Я сделала это! Госпожа Ольга приняла меня и теперь я… — она захлебнулась от восторга, повисла у меня на шее, раздавая парням кулачки, а Кассандре помахав рукой.

— Госпожа? — смутился Сергей. — Это она тётю Олю так назвала?

— Потому что к главе семьи нужно относиться уважительно, — заявила Аня.

— Мама не против, — подтвердил я.

Аня взяла меня под руку и мы пошли к домику. Идти было прилично. Кассандра с парнями ушли немного вперёд. Я слышал, что они называли её теперь не иначе как леди, она же холодно кивала и принимала благоуханные слова в свой адрес чисто из вежливости.

— Она мне рассказала, что ты всё знал и тебе запретили мне рассказывать, — надулась Аня. — Госпожа Ольга жестокая.

— Да, — вздохнул я и хотел её пожмякать, но остановился.

— Почему стесняешься?

— До тебя только дотронься, и я знаю, чем всё закончится, — хохотнул я.

Она ловила меня всюду по квартире, стоило только к ней прикоснуться. Я, был, конечно, не против, но иногда хотелось ей подарить какой-нибудь резиновый заменитель себя, чтоб она от меня отъебалась на денёк в самом лучшем смысле этого слова.