Я попытался долезть к холодильнику, но он был отвёрнут от меня, поэтому продукты я просто поставил рядом.

— Так разве удобней? — не понял я.

— А, я ж тебе ничего не рассказала! — спохватилась снова она.

Холодильник взлетел в воздух и развернулся так, что его уже можно было открыть.

Аня зевнула.

— В этом мире любая магия требует каких-то невменяемых усилий. Кроме магии разума, она нормально срабатывает. Так вот, я буду рисовать пиктограмму. У тебя есть мел, гипс, краска, шпатлёвка?

— Пентограмму? — переспросил я.

— Пиктограмму, — поправила она. — Картинку, а не звезду.

Я лишь пожал плечами.

— А разве пиктограммы не кровью рисуют? Типа там свечи, кровавые ритуалы.

— Ну-ну, расскажи мне ещё про стереотипы о магии.

— Что все колдуньи хорошенькие, — улыбнулся я и Аня смутилась. — Сейчас на балкон загляну, но там темно, нужно будет искать.

Аня пошла со мной на балкон. У меня там всё было разложено по полочкам, но копаться всё равно нужно было. Мне очень недоставало моего телефона, хотя бы для того, чтобы посветить.

— Ты ушёл, я немного посидела, помыла посуду, как ты просил, а потом вдруг начала соображать. Отец заявится сюда, я уверена. Он всё знает. И то, как он заманил меня в ловушку, мы заманим его. Только времени у меня мало, так что буду чертить что получится.

— Молодец, — понял я идею в общем виде. — Я тебе доверяю, — почти не соврал я. — А ты мне доверяешь? — вдруг выдал я.

Аня посмотрела на меня, задумалась.

— Я доверила тебе всю себя. Нет больше никого, кому бы я доверяла больше. И ты не предал моего доверия, за что я тебе очень благодарна.

У меня было ощущение, что я всё же предам, но после слов Роджера я успокаивал себя тем, что доверие — это не «делать, полностью понимая, что за чем последует», это скорее «делать шаг в темноту». Я сделал когда-то свой и не упал. Сейчас была очередь Ани, хотя она об этом и не догадывается.

— Я могу тебе посветить, — сообщила она и потёрла руки.

Из рук вырвался светлячок, начиная разгораться. Аня зевнула.

— Тебе разве не нужно экономить силы?

— Нужно, но я бы их с удовольствием ещё потратила, — потрогала она меня за задницу, улыбаясь.

Нет, такой значительный контраст. Понятно, почему растерялась Кассандра.

— Вот, смотри, полбанки краски для батарей. А вот тут должны быть… — я полез в ящики, перебирая инструменты, пока не нашёл нужный пакет, — кисточки. Их бы замочить, но вот эта вроде нормальная. Мне тебе помочь нарисовать? Я дизайнер, умею.

— Спасибо, конечно, но ты не поможешь. Пиктограмма — это не просто рисунок. Это магия. Каждая линия должна быть проведена не просто механически, в неё должен быть вложен смысл.

— А я смогу научиться колдовать? Вроде это полезно.

Она вдруг стала грустной.

— За пару лет светлячка делать научу, может быть искры пальцами выбивать, но вряд ли больше. Здесь практиковаться сложно.

— А чего ты расстраиваешься?

Мы вышли на кухню, я сел в проёме, она принялась рисовать.

— Потому что ты не получишь дар вечной жизни и когда-нибудь умрёшь. У нас так катастрофично мало времени, каких-то коротеньких пятьдесят, может быть семьдесят лет! Ну вот, я опять стала мечтать, когда…

— Мечтай, Аня. Что ещё остаётся?

У меня глаза защипало, навернулись слёзы. Аня посмотрела на меня с опаской, кинула всё и села рядом.

— Я его с говном смешаю, — холодно заявила она, вытирая мои слёзы.

Я её просто обнял, уткнувшись теперь в неё носом, как делала она. А что, если я не выживу? Она же этого не переживёт!

Она гладила меня по голове, нашёптывая что-то приятное. Я слушал и действительно становилось спокойно. Вот же я, а вот она, а что будет дальше, никто не знает.

— Давай завтра в кино сходим вместе, а потом в пивнушку пива попьём, — предложил я. — А потом можем на аттракционы сходить, на Колесо Обозрения, я любил с отцом туда ходить, раз в год ходил. Сейчас он в Монсу переехал и я его уже три года как не видел. А потом я куплю тебе сладкой ваты — гадость, конечно, но для общего настроения пойдёт. А потом мы поедем домой и займёмся чем-нибудь таким, чем обычно влюблённые занимаются. А потом…

— А потом анимешку твою посмотрим, — подхватила Аня и шморгнула носом. — Иди ложись спать, я буду рисовать. Дорисую и приду к тебе.