– Мы планируем сегодня в первую половину дня провести планёрку, а во второй половине дня выйти в первый поход на три дня, ваш брат будет готов?

– Да, я думаю, будет, – уверенно ответила Зинаида Павловна. – Располагайтесь пока. Смотрите: вдоль проселочной дороги третий дом справа это музей, там открыто, идите туда. А я пойду скажу брату, что пора собираться. Если что-то нужно будет, то моя семья живет напротив – заходите, не стесняйтесь! – лицо её вновь украсила приветливая улыбка. – И да, чуть не забыла! Обязательно покушайте с дороги, я вам пирогов напекла и приготовила бидон морса.

Всё с той же улыбкой она протянула плетёную корзинку, накрытую чистой хлопковой салфеткой, от которой исходил насыщенный аромат деревенских пирогов. Стоило ей приоткрыть корзинку, как аромат выпечки донесся до ребят, привлекая всё внимание:

– Никогда не казался запах хлеба таким аппетитным, – сказал кто-то, – поделитесь секретом, пожалуйста, хочу чтобы дома моя мама готовила такие же пироги!

Зинаида Павловна в смущении ответила:

– Ничего особенного, обычные пироги, но если есть желание, приходите помогать месить тесто и печь хлеб, тогда и откроете секрет.

Лаврентий Евгеньевич, принял угощение и, увидав её смущение, вежливо произнёс:

– Зинаида Павловна, спасибо вам большое за угощение, если нужно чем помочь, в свободное от работы время это устроим! А сейчас мы пойдем относить вещи и планировать первый поход.

И махнув рукой, указал группе, куда идти, а она поспешила к себе домой собирать брата в экспедицию.

Студенты нестройной вереницей направились к музею, нагруженные рюкзаками и баулами. Здание было не новое, чувствовался дух еще дореволюционной эпохи: старые резные наличники на окнах в виде необычайных животных, фактура дерева, проступавшая под покраской.

Внутри гостей встречал деревянный идол, слегка подточенный короедами, очень старый на вид. При первом взгляде на него аж по коже пробегают мурашки: невольно замираешь и дыхание перехватывает. Дальше показались стеллажи с книгами, книги в большинстве собой были новые, много политической, научной и художественной литературы. Пахло деревом, смолой, книгами и душистой травой.

На второй этаж вела массивная деревянная лестница со ступеньками из еловых плах, аккуратно выпиленных и обработанных льняным маслом и воском.

– Ребята, давайте разуваться здесь, оставьте обувь у дверей и несите всё на второй этаж. – сказал Лаврентий Евгеньевич невольно понизив голос.

Притихшие от музейной обстановки исследователи потянулись друг за другом наверх. Там тоже стояли экспонаты: старинный ткацкий станок с разноцветными нитями из непонятного материала, несколько прялок, веретено. На стенах – прекрасные ковры с изображением все тех же таинственных животных и жанровых сцен, вероятно, из местного эпоса.

Пол на втором этаже был действительно новый и выполнен из хорошо обработанных еловых досок со свежим покрытием. По нему было приятно ходить.

– Как хорошо тут… – сбросив объёмный рюкзак и потягиваясь сказал четверокурсник Ваня Сенников, улыбаясь своим соученикам, Игорю Бондарю и Саше Исаеву. Они кивнули согласно:

– Да, – ответил Саша, – я думал будет хуже, сплошной лес с ночёвками в палатке и минимум удобств.

– А тут и угощением порадовали и в хоромы с историей спать уложили, – добавил Игорь.

– Не забудь, что ещё и в баньке напариться можно! – из-за груды рюкзаков со смехом отозвался Карим Алиев, пятикурсник.

Тимур, тоже практикант с пятого курса, глядевший задумчиво на один из ковров с неведомыми зверями, хмыкнув, добавил:

– Прям как в сказке!

Большинству ребят поначалу экспедиция казалась чем то экстремальным и малокомфортным, но теперь они были приятно удивлены и воодушевились.

В экспедиции участвовали помимо руководителя только эти пятеро студентов. Попали они на практику за собственные заслуги: все хорошо учились, состояли в Комсомоле и имели отличную репутацию. Сам доцент Лаврентий Евгеньевич был ветераном Великой отечественной войны, участвовал в Сталинградской битве в которой получил контузию, но позже оклемался и вновь встав в строй дошёл до Берлина, имел множество государственных наград и, по некоторым слухам, даже знаком с самим Иосифом Виссарионовичем Сталиным. Во время войны помимо сражений он еще участвовал в сохранении объектов культурного наследия, знает множество языков, в том числе древних, хорошо играет на фортепиано. После войны был призван трудиться в Ленинградском горном университете в качество специалиста по геологоразведке и археологии. Человек с виду добрый, только, по-ощущениям, немного потерянный. Оно и понятно: не каждому на жизнь выпадает столько испытаний.

Его забавляла реакция его студентов на окружающую обстановку:

– Пора дело делать, потом обсудите свои впечатления, – добродушно проворчал он, пристраивая корзинку со снедью на стол в углу просторной комнаты, – давайте быстро мыть руки, устроим завтрак, а затем планёрку!

С довольными согласными возгласами юные исследователи пронеслись вниз по лестнице, потолкались у рукомойника, и дружно вернулись на второй этаж, где устроились на деревянных стульях за столом.

Тимур расстелил салфетку Зинаиды Павловны на столе, выложил на неё припасённые бутерброды. Лаврентий Евгеньевич разливал горячий чай из термоса. Пироги были просто изумительные. Все ели и были на седьмом небе от удовольствия. Выпечка была на любой вкус: с брусникой, с клюквой, с грибами, со сметаной и даже рыбник из свеже-выловленной щуки.