Лаврентию Евгеньевичу показалось, что он очнулся почти мгновенно. Оглядевшись, увидел вокруг как-будто комнату в деревянной избе, а рядом с ним сидела Зинаида Павловна в белоснежном платье украшенном белыми камнями, сверкавшими как бриллианты. На голове у нее была диадема с голубыми самоцветами и огромным ярко-голубым камнем в центре. Бесспорно, это были бриллианты, потому что свет от них непередаваемо переливался, уж Лаврентий Евгеньевич в этом разбирался.

Он хотел было привстать, как она помешала ему, нежно положив свою руку ему на плечо, давая понять, что лучше пока не вставать:

– Ребята все в целости и сохранности, проспят еще денёк. – успокаивающе сказала она, и продолжила другим тоном, глядя прямо в глаза лежащему мужчине:

– Я знаю, зачем ты здесь, какие силы стоят за тобой. Мы войны не хотим, несмотря на то, что вы для нас не опасны. Будет лучше для всех, если история закончится так: по общепринятой версии вы нашли, что искали. Мы находимся на берегу озера Коргозеро, а восточнее, южнее и западнее находится много древних благородных лесов – берите, стройте поселки, транспортную инфраструктуру, лет на 70 вам тут лесных ресурсов хватит. Понимаю, рано или поздно благородный лес в этом месте закончится. Учитывая алчную человеческую природу, предлагаю компромисс: эти территории находятся на геологическом разломе. От озера Долгое, по Долгой реке до озера Коргозеро, Гагатрино и Монозеро проходит геологический разлом. Эти озера являются жерлами древних вулканов, в которых содержится большое количество самоцветов, как те, что на мне. Поэтому, наша щедрость является платой за ваше молчание и уничтожение всех свидетельств нашего существования из ваших архивов, —закончила Зинаида Павловна.

– А знаете, откуда мы узнали об этом всём? – многозначительно спросил Лаврентий Евгеньевич.

– Откуда? Как раз хотела спросить.

– Из бумаг, найденных в одном бункере в Берлине в 1945 году. Хорошо, что мы добрались до этих сведений первыми. Скажите, если то, что сказано в тех документах, правда, то почему вы не использовали это против наших недругов?

– Это не оружие! Какой бы чудовищной мощью не обладало то, что мы храним здесь, это не для войны! Может, вы не заметили, но мы оказали неоценимую помощь в обороне страны. В боях участвовали непревзойдённые воины, вышедшие из наших краёв. Их скрытые возможности использовались тайно и строго по назначению.

– Не понимаю, тогда для чего все это? – вскинулся было Лаврентий Евгеньевич.

– Ты задаешь правильные вопросы, только человечеству на данном этапе своего развития еще рано всё понимать. – вновь удержала его от попытки подняться Зинаида Павловна, – Да и бессмысленно, так как оно пока не готово.

– А когда наступит этот момент? – мужчина в ожидании вглядывался в её лицо в поисках ответа.

– Не знаю, возможно, когда появится следующий Абаси.

– Я ничего не понимаю, кто такой Абаси?

– Когда содрогнутся великие горы, родится человек, способный исполнить предназначение человечества. Если, конечно, сможет пройти уготованные ему испытания.

– У человечества есть предназначение?

– Конечно, у всего есть предназначение, и у тебя, и у меня: мы все звенья одной цепи, кто-то большее, кто-то меньшее… – она отвернулась, поднялась и вновь посмотрела на него. – Я рассказала тебе больше, чем должна была, поэтому закончим на этом. Набирайся сил, ты через пять дней должен быть в Ленинграде.

Лаврентия Евгеньевича эти слова как будто ошарашили:

– Что значит, должен быть в Ленинграде? – спросил он.

– Не торопись всё узнать! – с грустной улыбкой покачала она головой, – набирайся сил, тебе и твоим ребятам скоро в дорогу.

Посуровев, она добавила, и глаза её в тот момент точно светились:

– Красную папку мы уничтожили. Ты уничтожь из ваших архивов остальные материалы и постарайся забыть обо всем увиденном и услышанном, что касается легенд этих мест. Пускай это останется фольклорными преданиями и не более. Сдержи слово, тогда будет тебе счастье.

– Я понял, – Лаврентия Евгеньевича обуревали смешанные чувства. С одной стороны, интерес к недоступным взору тайнам, с другой – беспокойство, предупреждением, что он должен быть в Ленинграде. По плану, он там должен оказаться лишь через десяток дней.

– И да, не беспокойся, мы дали твоим подопечным отвар краткосрочного забвения, поэтому последние три дня они не вспомнят, можешь им что угодно рассказать, они поверят. В остальном, они в полном порядке.

Зинаида Павловна ушла. Лаврентий Павлович пытался привстать и понял, что ещё слишком слаб. Устало прикрыл глаза, мгновенно погружаясь в сон без сновидений.

Поутру Лаврентий Евгеньевич проснулся от пробивавшихся сквозь мутноватые стёкла лучей света. На удивление, он чувствовал себя полным энергии и был в замечательном настроении. Работа выполнена, он возвращался в родной Ленинград к любимой жене и скорому рождению ребёнка.

Выйдя из избы, он оказался на берегу озера Коргозера, его окружала невероятной красоты природа, воздух был свеж, на небе ни облачка. На улице уже собирались ребята, тоже в приподнятом настроении. Они с Анастасием доставали долблёные лодки из деревянного сарая.