– Но ведь получается, что мы прокляты?

– Какая чушь, – всплеснула руками старушка. – Колдунья одарила ликантов силой. Они обрели возможность обращаться и защищаться от людей, а вот дикие, напротив, потеряли всё, что связывало их с миром.

– Когда я обращаюсь, моя шерсть белая! – заметила одна из девочек постарше и приосанилась. – Значит, я потомок первых волков.

– Ага, только когда не купаешься в луже, – прыснул парнишка, сидевший напротив.

Дети снова подняли шум, споря и подначивая друг друга. Старушка уже не вмешивалась в их перепалку, но глаза её в свете костра лучились теплом и лаской.

– Засиделась я с вами, – вдруг спохватилась она, поднимаясь с места. – Спать давно пора.

Знахарка бойко зашагала в сторону тропы, которая вела к старой резервации. Оливия задумчиво смотрела ей вслед, пытаясь поймать мысль, что вызывала смятение, как вдруг её осенило, и она бросилась догонять волчицу.

– Тэлута, постой!

– Чего тебе, охотница? – та была явно недовольна, что её задерживают, и строго посмотрела на Оливию.

– То проклятие, про которое ты рассказывала, его же можно снять?

Во взгляде знахарки зажглась лукавая искорка, но тут же исчезла.

– Любое проклятие можно снять, если знать как.

– Но в рассказе не было ни слова о том, как это сделать, – развела руками Оливия.

– Поэтому дикие до сих пор и носят шкуры, – хмыкнула Тэлута и отвернулась, собираясь идти дальше.

– А ты? – вновь остановила её Оливия, дотронувшись до плеча. – Ты тоже не знаешь?

– Нет, – покачала головой старушка и вдруг приглушённо добавила:

– Это просто легенда, охотница, такая же, как и слухи про стаю диких, что научились обращаться. Не стоит принимать это всерьёз.

Надежда, что ещё минуту назад теплилась в груди, угасла, оставив после себя ледяную тоску, сжимающую сердце острыми когтями. Заметив, как быстро потух взгляд девушки, а уголки губ скорбно поползли вниз, Тэлута удивилась.

– Тебе-то какое дело до диких? Ишь как всполошилась!

– Я хочу помочь одному человеку – точнее, он был человеком… – Оливия запнулась, гадая, стоит ли рассказывать правду.

– Ты об отце Роуз? – хмыкнула старушка, сложила руки на груди и выжидающе уставилась на Оливию.

– Ты… ты знаешь? – ахнула она, но тут же одёрнула себя. – А остальные?

– Я вижу больше остальных. – Тэлута задумалась. – Но вы с Альфой можете не волноваться, болтать я не собираюсь. Не мое это дело. А теперь ступай, не гоняй своё сердце понапрасну.

Пламя костра взмыло вверх, приглашая всех желающих в центр круга. Ежегодный ритуал на выбор пары привлёк внимание праздно шатающейся толпы, и места возле танцевальной площадки стало катастрофически мало. Толкая друг друга локтями и пытаясь пролезть поближе, ликанты с восторженным предвкушением пялились на собравшихся девушек.

Ульрих был не в восторге от этого шоу. Он искренне не понимал, почему оборотни ждут целый год, чтобы признаться в своих чувствах и завести жену, а не идут напролом с предложением к понравившейся волчице, но предпочитал не вмешиваться в старинные традиции.

Заиграли первые аккорды, и гомон в толпе усилился. Первой осмелилась выйти на поляну Майла. Она явно смущалась и краснела под направленными на неё взглядами мужчин, но всё же справилась с волнением и начала танцевать. Атласная юбка взлетела вверх, вторя лёгким движениям, длинные распущенные волосы отливали янтарём в отблесках костра, и Ульрих почувствовал, что не может отвести взгляд. Танец на фоне осыпающихся искрами языков пламени больше походил на гипноз. Под его действием притихли и ликанты.

Тряхнув головой, Альфа отогнал наваждение и с удивлением заметил, как в круг к Майле вышел Андреас. Девушка на мгновение замешкалась, но он с уверенной улыбкой притянул волчицу к себе и нежно поцеловал.

– Ну дела-а-а, – присвистнул Дерек. – Поплыл наш волчонок, кажись, скоро новую свадьбу играть будем.

– Мне кажется, ты торопишь события, – усмехнулся Ульрих, наблюдая за парой, кружащейся по площадке. – Может, не сойдутся характерами.

– Пфф, что тут торопить? Он вышел, она не оттолкнула. Всё! Свадьбе быть, – подытожил Дерек и довольно хмыкнул. – Ха, Дастин должен мне ящик пива. Я давно ему говорил, что Андреас неровно дышит к этой волчице.

Альфа проследил за тем, как влюблённые, держась за руки, покинули танцевальную площадку, и за чередой мыслей пропустил всё, что говорил Дерек, уловив лишь последние слова, от которых по спине скользнул неприятный холодок.

– Вот это да, Кэтрин ещё никогда не участвовала в танцах пар!

Тягучее неприятное ощущение застыло где-то в желудке. Он уже испытывал его однажды, когда узнал, что Дейв Мэтьюс позвал Оливию на свидание, и помнил, как тело сковывало льдом, как виски начинали пульсировать, а неконтролируемая злоба прорывалась сквозь сознание, застилая здравый смысл тёмной пеленой.