Оливия опустила палец на спусковой крючок, повинуясь отработанной годами привычке, хотя разум никак не мог поверить в происходящее. Казалось, весь мир вокруг замер в ожидании команды.

– Не стрелять!

Окрик майора Джефферсона внёс смятение в ряды охотников, заставляя тех изумлённо переглядываться, но Маркус уже выступил навстречу оборотню, который спокойно вышел из-за спин собратьев.

Оливия почувствовала, как по позвоночнику скользнул водопад ледяных мурашек, когда взгляд задержался на приблизившейся знакомой фигуре.

– Что ты тут делаешь, Улль? – прошептала она.

– Вижу, ты не удивлена, значит, воскрешение Свенсона для тебя не новость, – тихо хмыкнул Джилрой, пристально глядя на Оливию.

Майор Джефферсон едва сдерживался, чтобы не кинуться к Ульриху: этот жест могли истолковать неверно обе стороны, а потому он нерешительно замер на полпути.

– Здравствуй, Маркус, – улыбнулся Ульрих, взирая на бывшего наставника исподлобья. – Не ожидал меня здесь увидеть?

Майор ошарашенно разглядывал парня, который, казалось, ни капли не изменился, но в то же время держался так холодно и отстранённо, словно видел Маркуса впервые. Дурное предчувствие охватило охотника, однако он отмахнулся от него, распахнув объятия.

Ликанты тут же ощерились, роняя вязкую слюну в траву, но Ульрих бросил через плечо:

– Не трогать!

– Ты жив, Улль! – Майор порывисто притянул парня к себе, только тот не спешил выражать ту же радость и лишь легко похлопал Маркуса по спине, вынуждая отстраниться. – Поверить не могу! Но как? Я же видел…

Он осёкся на полуслове, растерянно вглядываясь в лицо Ульриха.

– О, только не делай вид, что удивлён, – ухмыльнулся тот. – Странно, что ты, опытный охотник, и ни о чём не догадался.

– Я не… – слова застревали в горле, с трудом пробиваясь наружу.

– Хватит, – грубо оборвал Ульрих. – Зачем ты привёл охотников на мою землю?

– Твою землю? – удивился Маркус, но наконец взял себя в руки. – Я пришёл говорить с Альфой.

– Так говори, – кивнул парень, наслаждаясь смятением майора.

– Вот как, – хмыкнул тот и продолжил уже суровее, стараясь тщательно подбирать слова. – Думаю, оборотням, как и людям, не нужна эта война. Ты всегда был благоразумным, Улль, и мы могли бы договориться.

– Любопытно, – согласился ликант, оглядывая ряды вооружённых охотников за спиной Маркуса.

Сейчас было странно осознавать, что когда-то он мог так же стоять плечом к плечу с теми, кто годами вёл нечестную игру, истребляя его народ. Внутри снова всколыхнулась злоба, зверь нетерпеливо царапнул грудную клетку, и Ульрих едко усмехнулся:

– Я действительно никогда не доставлял тебе хлопот, да, Маркус? Вот только теперь у меня новые принципы. – Он шагнул ближе и понизил голос. – Я не заключаю сделок с предателями.

Клинок сверкнул в руке оборотня и тут же вошёл в податливую плоть.

– Помнишь, как ты меня учил? – прошептал Ульрих, глядя в распахнутые от удивления глаза майора. – Бей неожиданно.

Майор дёрнулся, хватая ртом воздух и судорожно цепляясь за плечи ликанта, но тот не тронулся с места, позволяя мужчине медленно осесть на землю. Сбитые с толку противники замерли, когда тишину разрезал истошный крик:

– Н-е-е-т!

Крик Оливии отрезвил Ульриха, заставив поднять голову и отыскать её взглядом. Обливаясь слезами, она пыталась вырваться из крепкой хватки Джилроя и броситься на поле. Её присутствие среди бойцов гильдии застало Ульриха врасплох, а осознание произошедшего хлёстко ударило по щекам, и он вдруг посмотрел под ноги на истекающего кровью Маркуса так, словно увидел его впервые. В невидящих зрачках майора отражалось ясное небо, а на лице навечно застыло удивление.

Он неловко отшатнулся от тела, чувствуя, как запоздалая вина за содеянное липким комком оседает в горле, мешая вздохнуть. Гомон сотен людей глухо звучал где-то вдалеке, с трудом прорываясь сквозь звон в ушах. Появившийся рядом Иван тряс за плечо и что-то говорил, но даже он не мог отогнать странное оцепенение.

Зверь надсадно выл где-то в глубине черепной коробки, пытаясь во что бы то ни стало вернуть себе контроль, и Ульрих невольно потряс головой, отгоняя наваждение. Всё происходящее напоминало ночной кошмар, вот только пробуждение никак не наступало, а прорывающиеся сквозь пелену шока звуки постепенно стирали грань между сном и реальностью.

Внезапный толчок в ключицу отозвался дикой болью, и Ульрих опустил глаза, с удивлением наблюдая, как по свитеру расползается тёмное пятно. Жжение в задетых пулей мышцах лишь подстегнуло накатившую волну ярости, выпуская на свободу внутреннего волка. Альфа взревел, собирая за собой многоголосие стаи, которая тут же бросилась в атаку.