– Послушайте, Дайана, - сказала я миролюбиво, - я никоим образом не посягаю на вашу корону. Носите её на здоровье. Я всего лишь хочу…

– Замуж за маркграфа? – подхватила девица, делая шаг ко мне. – Не слишком ли удачная партия для обыкновенной учительницы, нищей, как мышь?

– Вы перешли на оскорбления? – поинтересовалась я насмешливо. – То есть вот так поступают благородные богатые девицы? Ах да, первый пункт – он ведь не про вас. Если не ошибаюсь, ваш папочка торговал зерном?

Нет, я не хотела подпускать шпильки по поводу неаристократического происхождения Дайаны, тем более что сама была на одной ступеньке с ней, но не смогла спустить спесивой девице.

Укол оказался болезненным, Дайана побагровела, побледнела, и кто знает, чем бы закончилась наша милая беседа на кладбище, но тут меня окликнули.

Мы с Дайаной оглянулись и увидели, как в церковный двор заходят Лиленбрук с Саджоленой. Причём дочь держала отца под руку, и вид у них был такой счастливый…

– Что я вижу… - тихонько протянула Дайана.

Я покосилась на неё, с удовольствием отметив, как она удивлена.

– Доброе утро! С Рождеством! – поприветствовала нас Саджолена, а Лиленбрук учтиво приподнял шапку. – Вы были на утренней службе? А мы идём в церковь, чтобы попросить отца Ральфа сделать оповещение о бале на Двенадцатую ночь.

– Бал?.. – переспросила Дайана, глядя на них во все глаза.

– Да, настоящий бал, - радостно подтвердила Саджолена. – Первый за много лет. Прекрасно, правда? Вы тоже приглашены, барышня Миттеран. Вот приглашение, - она достала из сумочки и передала Дайане конверт с золотым тиснением, надписанный красными чернилами.

– Благодарю! – Дайана задрала точёный носик и бросила на меня торжествующий взгляд.

Она схватила конверт, и стало ясно, как ей не терпится поскорее раскрыть его.

– Прошу прощения, но мне пора, - объявила она, прижимая конверт к груди. – Ещё раз благодарю за приглашение!

– Всего доброго, - успел сказать Лиленбрук ей на прощанье, после чего она умчалась со скоростью ветра.

– Вам приглашение не понадобится, дорогая Кэт, - Саджолена подошла ко мне и взяла за руки. – Вам мы будем рады в любое время.

– Благодарю, вы очень любезны, - сказала я дежурную фразу, - но вряд ли смогу прийти, мадам Саджолена.

– Почему это? – удивилась она, а Лиленбрук вопросительно приподнял брови.

– С удовольствием пришла бы, - заверила я, - но у меня нет бального платья. Сами понимаете, я не рассчитывала на такие увеселения, когда ехала репетировать маленькую девочку. Взяла только самое необходимое. А сшить платье за несколько дней – на такое не способна даже портниха-волшебница. Поэтому прошу прощения, но прийти не смогу.

– Да, какая жалость… - пробормотала Саджолена.

– Так не пойдёт, - вмешался Лиленбрук. – Вы должны быть на этом балу, Кэт. Вы можете надеть платье, которое я купил дочери на свадьбу. К сожалению, той свадьбы, что я хотел, у Саджолены не получилось, поэтому платье до сих пор в моём доме. И мне кажется, оно вам отлично подойдёт.

– О! Действительно! – Саджолена встряхнула меня с таким воодушевлением, что у меня шапка съехала на нос, пришлось поправлять. – Это чудесное платье, Кэт! Я ведь ни разу его и не надела, и вот оно и дождалось своего часа.

– Да уж, - усмехнулся в усы Лиленбрук. – Забирайте, барышня. Примите от нас этот маленький подарок.

Я залепетала, что не могу, что это слишком щедро и не стоит беспокойства, но Саджолена сжала мои ладони и снова встряхнула.

– Не обсуждается, - заявила она с притворной строгостью. – К тому же, сами подумайте, Кэт. Куда мне теперь это платье? Оно для юной девушки, а не для дамы средних лет с двумя детьми!

– Ну, вы скажете… - пробормотала я.

– Завтра отправлю его вам, - Саджолена не слушала моих возражении.
– И пришлю госпожу Беатрис, она лучшая швея в округе и подгонит всё по вашей фигуре. И обратно платье не приму, имейте в виду! Это – подарок от всей души.

Она расцеловала меня в обе щеки, потом подхватила отца под руку, и они отправились в церковь, оборачиваясь и махая мне на ходу.

Постояв среди могил, я дождалась, пока Лиленбрук с дочерью зашли в храм, а потом попятилась, отступая вглубь кладбища, убедилась, что никто не следит за мной с улицы, и побрела к скалам, утопая в снегу по щиколотку.

До склепа, вырубленного прямо в скале, я добралась без приключений, но на входе обнаружила решётку, запертую навесным замком. Подёргав его без особой надежды и убедившись, что он заперт, я прижалась лицом к решётке, вглядываясь в темноту. Были видны каменные гробы – несколько в ряд. Закрывали их каменные же крышки, и я сразу поняла, что сдвинуть их у меня не получится.