— Нет! — завопил Джардир. Землепашец тоже возмущенно кричал, но что толку? Солнце не успело подняться достаточно высоко, и тварь вернулась в бездну.

Инэвера ждала их, когда они, хромая, вернулись на учебную площадку. Увидев, что рука Джардира безжизненно висит, дама’тинг повернулась к Хасику.

— Отведи его во дворец, — велела она. — Хоть силком.

Хасик склонил голову:

— Как прикажет дама’тинг.

Хасик потянул Джардира во дворец, но первый боец повернулся к Шанджату:

— Разыщи Аббана. Проводи их с землепашцем в мой приемный зал.

Шанджат кивнул и послал гонца. Джардир и Хасик направились во дворец, но не успели дойти даже до лестницы, как учебная площадка заполнилась хлопочущими над ранеными дама’тинг и оплакивающими пропавших сыновей и мужей простыми женщинами.

Следом прибыли дама, которые быстро отделили своих соплеменников от остальных шарумов, вернувшихся из Лабиринта. Через несколько мгновений единая армия распалась, как бывало всегда при свете дня.

Джардир поднялся до половины лестницы, когда прибыли паланкины. Все двенадцать Дамаджи и лично андрах ехали на спинах най’дама в окружении самых преданных священников.

Джардир застыл на месте. Рука подождет, сначала надо дать полный отчет об этой проклятой ночи. Но что тут сказать? Он потерял почти треть воинов Красии, а похвастаться нечем.

— Что случилось? — вскинулся андрах. Инэвера мгновенно встала рядом с мужем, но при свете дня, в присутствии Дамаджи и после столь сокрушительного поражения Джардира андрах не убоялся даже ее.

После стольких лет Джардир все еще испытывал ненависть и отвращение при виде толстяка. Похоже, что предсказанный день, когда Джардир пронзит андраха копьем и отсечет его мужское достоинство, так и не настанет. Джардиру повезет, если к вечеру он не станет хаффитом.

— Враг пробил внешние ворота, — ответил Джардир, — и ворвался в Лабиринт.

— Ты не удержал ворота?

Джардир кивнул.

— Потери?

— Еще не подсчитали. Сотни. Возможно, тысячи.

Дамаджи оживленно зашептались. Шарумы и дама на площадке пристально следили за разговором.

— Я насажу твою голову на кол над новыми воротами! — пообещал андрах.

Прежде чем Джардир успел ответить, Хасик выступил вперед, простерся перед андрахом и прижался лбом к ступеням.

— Что ты делаешь, глупец? — воскликнул Джардир, но Хасик не обратил на него внимания.

— Прошу прощения, мой андрах, — произнес он, — но первый боец не виноват. Без Ахмана Джардира мы погибли бы все!

Собравшиеся воины одобрительно загудели.

— Он вытащил меня из ямы для демонов! — крикнул кто-то.

— Первый боец привел подкрепление и спас мой отряд! — добавил другой.

— Это не объясняет, как он упустил ворота! — рявкнул андрах.

— Прошлой ночью к стене пришел Алагай Ка, — пояснил Хасик. — Он поймал пущенную глыбу и швырнул обратно, раздробив внешние ворота. Лишь благодаря быстрой реакции первого бойца нам удалось избежать полного разгрома.

— Верно, сейчас Ущерб, но Алагай Ка не появлялся в Красии больше трех тысяч лет, — возразил Дамаджи Амадэверам.

— Это был не Алагай Ка, — сказал Джардир. — Всего лишь скальный демон с гор.

— Даже это неслыханно! Что привело его в такую даль от дома?

Хасик поднял голову и осмотрел толпу. Джардир шикнул, но помощник снова не обратил на него внимания.

— Он. — Хасик ткнул пальцем в землепашца.

Все взгляды обратились к чужаку. Тот сделал шаг назад, оказавшись в центре внимания.

— Чин? — удивился андрах. — Что он делает среди шарумов Красии? Его место в базарных трущобах с другими хаффитами!

Дама что-то зашептал на ухо Амадэвераму.

— Вчера вечером он пришел к первому бойцу и попросил дозволения воевать, — передал Дамаджи.

— И ты разрешил? — неверяще спросил андрах.

Инэвера напряглась, но Джардир остановил ее жестом. Быть может, она и сильна в дворцовых покоях, но если женщина, пусть даже дама’тинг, начнет защищать его перед собравшимися воинами и дама, она только ухудшит положение.

— Разрешил.

— Значит, это ты во всем виноват! — закричал андрах. — Я насажу голову чина на кол рядом с твоей, и пусть грифы выклюют вам глаза!

Он повернулся, чтобы уйти, но Джардир не закончил разговор. Он слишком многим пожертвовал ради землепашца, чтобы позволить его казнить. К тому же Инэвера сказала, что их судьбы связаны.