Беркутов, как и предполагалось, трется прямо у ворот. Взвинченный и заведенный.

Не продышался.

— Где Алена? — бросается на Паровозова с воплями. — Я знаю, что это ты ей помог! Ты!

Ну и понеслось.

Как и ожидал, без мордобоя не обошлось…

Будильник срабатывает в третий раз, а наша ростовская принцесса все никак не может оторвать себя от кровати.

— Выруби его, умоляю! — ноет, еще глубже забираясь под одеяло.

— Опоздаешь, Вершинина! — грозно предупреждаю я.

— Да начхать ваще! — раздается в ответ.

— Ну я пасс тогда, — вздыхаю и наклоняюсь над тумбочкой, чтобы усмирить раздосадованный смартфон.

Невольно замираю.

— Даш, ты, блин, издеваешься? — привстает на локтях.

Выключаю будильник на экране.

— Клевая фоточка, да? — хватает мобильник и улыбается.

— Да, — отворачиваюсь и возвращаюсь к столу, чтобы продолжить приготовление завтрака.

На заставке у Инги селфи с Яном… Его лицо не выражает ни единой живой эмоции. Чего не скажешь о самой Вершининой, чья широкая белозубая улыбка задает настроение снимку.

— Мы отлично смотримся вместе, правда? — лепечет она за спиной.

Край ножа цепляет палец. Прижимаю его к губам и сразу ощущаю металлический привкус крови во рту.

— Чайник закипел! — объявляет вошедшая в комнату Ритка.

— Мне кофе, Дарин, — как само собой разумеющееся бросает Инга. — Три кубика сахара. И двойной сыр на бутерброд.

— А сама себя обслужить не можешь? — непроизвольно вырывается у меня.

Грубить не хотела, но так уж вышло…

— Ты чего, Арсеньева, — смотрит на меня удивленно, — не с той ноги, что ли, встала?

— Порезалась? Вот, держи, — спешит на помощь Ритка, на ходу открывая аптечку.

— Спасибо.

— Ну и налью сама, ладно, — обиженно нахохлившись, отзывается Инга, наблюдая за нашей возней.

Заматываю палец пластырем и присаживаюсь на свой стул. Вершинина ныряет босыми ногами в пушистые тапки и, вздохнув, поднимается с постели.

— А че никто не спрашивает, как я сходила на кастинг? — интересуется она, соскребая остатки кофе из банки.

— И как ты сходила? — зевая, вторит ей Бобылева.

— Ну… Сам кастинг я провалила. Забраковали там и походку мою, и портфолио, — расстроенно рассказывает она. — И то, что я имею титул мисс Ростов их только позабавило.

— Много они понимают, — вмешиваюсь, откусывая бутерброд.

Инга у нас — самая настоящая красавица. Уж кому как не ей по подиумам ходить.

— Но! Меня потом мужик один нагнал из этой их шайки-лейки, сказал, что я фактурная, — многозначительно поигрывает темными бровями. — Визитку дал. У него свое агенство.

— Ой, подозрительно так, — хмурится Ритка.

— Да че подозрительного, Бобылыч! Так и бывает.

— Ты прежде чем туда идти выясни, кто он такой, — советую настороженно. — Все же это столица…

— Выясню, — заливает сублимированный кофе кипятком. — Слушай, Дарин, а ты че ж сразу-то не сказала, что училась с Ромой и Яном в одной гимназии?

Едва не давлюсь злосчастным бутербродом. Так и знала, что однажды она снова вернется к этой теме.

— Рома вчера в клубе рассказал, что ты попала к ним по какой-то особой программе… — поясняет она.

Будь она трижды проклята, программа эта…

— Я недолго проучилась в той гимназии, — поднимаю кружку, но тут же опускаю. Потому что руки предательски трясутся.

— Ну все равно странно, что ты это скрывала.

— Я не скрывала, — звучит резче, чем мне хотелось бы.

Поднимаюсь со своего места.

— Просто не люблю вспоминать то время.

— А почему недолго там проучилась? — никак не отстанет Вершинина.

— Переехали в другой район, сменила школу, — прячусь за створкой шкафа.

Так себе полуправда…

— Дашка, скажи честно… затравили? Ну в гимназии той, — выдает она свою версию. — Там в Попова одни мажоры учатся, я погуглила.

— Лучше погугли информацию про мужика, давшего тебе визитку.

Расправляю свитер, забираю куртку и сумку.

— Мне пора. Укупнику тему нужно пересдать, — захлопываю дверцу. — Масло, сыр и колбасу в холодильник уберите.

— Угу.

Застегиваю куртку, наматываю шарф.

— Пока.

— Увидимся…

Выхожу из комнаты и сталкиваюсь в коридоре с Левицким. Вот почти нос к носу.