Закончив с экипировкой и детскими воспоминаниями, я вернулся в корпус "альфа". У групп "Е" и "F" как раз закончилась пара "Ментального Плана" и, теперь, пройти этой испытание предстояло сдвоенной команде групп "А" И "B".

Слегка позеленевший Петер с радостью встретил меня на задней парте аудитории номер 601. Она располагалась в объемной кирпичной башне, росшей как поганка, на крыше центрального корпуса. Башня имела прозрачный купол, открывавший чудные виды на бархат ночного неба. И это при том, что снаружи стоял день, а всё небо над институтом было затянуто черными дымными тучами! Очередная загадка ИМПа, объяснять которую никто не собирался…

Я плюхнулся на скамью рядом с Петером и, только сейчас, увидел, что он не совсем в порядке: его левая рука висела в лубочной повязке, а на затылке виднелись следы зашитого рассечения. Странно: мне казалось, что в драке он не пострадал.

— Эти суки напали на меня сразу, как только пострадавшие вместе с дежурными отправились в лазарет, — с негодованием сообщил он.

— Те же? — деловито осведомился я.

— Частично! Эти благородные, как горные шакалы — кидаются толпой на одного! Дескать бить впятером мещанина незазорно, в этом нет урона для чести! — разъярился Петер.

— Так погоди, а где… — начал я, но тут увидел входящих в аудиторию и весело болтающих Селин и Нимилори. У рыжей под глазом наливался солидный синяк, нос также выглядел слегка припухшим. Ним сильно хромала на левую ногу, её лицо пересекали три глубокие параллельные царапины.

— А с этими что? — изумленно произнес я.

— Я же говорю, нет у благородных ни чести, ни достоинства — возомнили себя высшей расой и готовы избить даже беззащитных девушек! — сморщившись, выплюнул Петер.

— Это Селин-то беззащитная?! Да я теперь сам к ней боюсь подходить! — усмехнулся я.

У этой мелкой стервы был характер настоящего бойца!

— Ну, кой чего она умеет, конечно, но против готовых к драке мужиков выстоять бы не смогла, — согласился он.

— Так, что там произошло-то? — в нетерпении спросил я.

— О, там чуть вся столовая не передралась! — восторженно продолжил он. — Селин высказала дворянчикам всё, что о них думает… Ну эти обиженные хлыщи и накинулись на нас всей толпой… Лежать бы нам сейчас в лазарете с кучей переломов, но в этот момент с другого конца столовой появилась Нимилори во главе группы "наших". В общем пока не подоспели дежурные — вышла знатная потасовка…

Пока я качал головой и размышлял на тему лидерских качеств Ним, к нашей парте подошли обе прославленные воительницы. Петер тут же сдвинулся в сторону, уступая им место.

— Отлично выглядите! — сделав каменное лицо, я поприветствовал девушек.

Селин смерила меня подозрительным взглядом:

— Спасибо. Ты тоже ничего…

— Для избитого толпой ты слишком целый! Я надеялась что тебе хотя бы руку сломали! — скривилась Ним.

— В следующий раз постараюсь тебе порадовать, — дружелюбно ответил я.

— Так вы знакомы? — заинтересовалась Селин.

— К несчастью… — буркнула Ним и уселась на край скамьи.

— Столовались в одном борделе, — на автомате выдал я.

— Что? Где? В Борделе? — в глазах Петер загорелся неподдельный интерес.

Нимилори прикрыла глаза ладонью и сдавленно прошептала:

— Дальняя родственница, тётка моя, владеет борделем. Больше знакомых у меня в городе нет, вот и пришлось перед поступлением погостить у нее некоторое время…

— Погоди, — Селин подозрительно уставилась на меня. — А ты там, что делал?

Петер заразно рассмеялся. Не удержавшись, я последовал его примеру.

— Я не пойму, ты уже ревнуешь или хочешь узнать почем услуги? — отсмеявшись, спросил я.

— Что? Да ты… — лицо Селин стало насыщенно красного цвета, точно спелый помидор. Маленькие ладошки сжались в кулачки. В этот момент я впервые задумался: а сколько ей вообще лет? Фигура выглядела вполне женственно и приятно, однако после посещения лазарета количество косметики на её лице сильно уменьшилось и девушка изрядно помолодела. В МУЗы можно поступить начиная с шестнадцати, именно к этому возрасту энергетическая структура в человеческом организме становится достаточно стабильной. Но как правило большинство студентов приходят на экзамены уже после завершения школ и колледжей — в возрасте 18–19.

— Слушай, а сколько тебе лет? Если ты не знаешь, что делают в борделях… — следуя своим мыслям, спросил я.

Девушка неожиданно глубоко вздохнула и тоже села на общую скамейку.

— В декабре будет семнадцать! — спокойным голосом продолжила она. — И я прекрасно знаю, что делают в борделях, просто… просто я думала туда ходит только извращенцы и всякий сброд, что не может найти себе девушку! К тому же… они же, они же все заразные! — вновь начав краснеть, выпалила она.

— Ну, это было элитное заведение, с частным врачом и ежедневным осмотром… Ним, подтверди, ты же лучше знаешь! — я обратился к черноволосой.