— Не помешаю?

Я развернулась и покачала головой.

— Всегда рада приятным собеседникам, — ответила, хотя в глубине души мечтала еще немного побыть одна.

— Эндо умирал от скуки. Решил сменить его, когда увидел, что ты в парке, — с улыбкой произнес Ханс. — Чуть дальше есть удобная скамейка. Составишь компанию?

— Конечно, — ответила я. Некоторое время мы шли молча. Ханс о чем-то задумался и время от времени поглядывал на меня с непонятным мне выражением на лице. — Что?

— Арес сегодня возвращается, — спокойно ответил он. Кровь отлила от лица, я натянуто улыбнулась Хансу, и спрятала сжатые кулаки в карманы платья. Новость совершенно не радовала. — Лайна, я не оправдываю своего брата, но думаю тебе стоит узнать о причинах такого поведения.

Я скептически взглянула на лекаря. Он шутит? Какие могут быть причины у этого бессердечного черствого мужчины?

— Если собираешься сказать, что его в детстве часто роняли и он поэтому вырос невыносимым и заносчивым, то не стоит. Я уже поняла это.

— В защиту брата скажу, что не так уж он и плох, как тебе могло показаться на первый взгляд.

Ханс слабо улыбнулся, присел на широкую деревянную скамью и откинулся на спинку. Похлопал по сидению и дождался, пока я сяду.

— Ты же помнишь, я рассказывал, что мы не стареем? — Ханс дождался моего кивка и продолжил: — Это тоже проклятие, наложенное жрицами, пока не родится первый наследник. Для нас время застыло. И хоть и прошло тридцать долгих лет, мы не изменились внешне. Но внутренне… Возможно, если бы она не умерла у него на руках, он не изменился так сильно.

— Она? — я вопросительно вскинула брови.

— Анабель — жена Ареса. Он безумно ее любил. И у них должен был родиться ребенок, — Ханс печально улыбнулся. — Война покалечила многих, заставила испытать много потерь. Арес тяжело переносил смерть каждого воина. А затем она закончилась, и он вернулся домой, мечтая прожить спокойную жизнь со своей семьей. А ее смерть добила его. И он стал мрачным и холодным. Хотя я помню его другим — улыбающимся, счастливым и заботливым.

— Вот как, — глухо прошептала я, вспомнив Оллена. Я потеряла жениха, он потерял жену. Ханс внимательно взглянул на меня.

— Я думал, что он просто не сможет пережить ее смерть. Он пошел по пути саморазрушения. Но затем смирился, принял неизбежное.

Я взглянула на огненного. Он невидяще уставился перед собой. Между бровей пролегла глубокая морщина, губы были поджаты, а добродушное лицо приняло мрачное выражение. Его воспоминания были не из приятных. Я отвернулась и окинула взглядом окруженый со всех сторон зеленью уголок парка. Можно понять его черствость, недоверие, злость на весь мой народ, но не забыть.

— Он сам выбрал этот путь, — проговорила я и качнула головой. Ханс смотрел на меня внимательно, изучающе и как-то удрученно. — Я тоже потеряла дорогого мне человека. Может, и не любила его так сильно, как Арес свою жену.

— Ему нужно исцеление, Лайна, — Ханс устало вздохнул. — Раны его слишком глубокие и старые, чтобы он смог справиться в одиночку. И как бы дико это не звучало, ты можешь ему помочь. Я вижу это.

— Это его выбор. Ненавидеть, стать жестоким и черствым. Я не могу ему помочь стать другим, — упрямо повторила я спустя несколько мгновений. Не собираюсь становиться подушкой для битья и подставлять щеку, повторяя, что у него тяжелое прошлое. Может, ему и нужно исцеление, только не ценой моей искалеченной души.

— Ты права, — послышался голос Ареса. Я вздрогнула и медленно повернулась туда, где он стоял. Уставший, в пыльной одежде, с щетиной на скулах. Сердце забилось в груди с бешеной силой, стоило встретиться с прожигающим взглядом огненного. — Ханс, оставь нас.

— Нет! — я схватила за рукав поднявшегося лекаря и умоляюще взглянула.

— У него есть право, — Ханс ободряюще сжал мою руку, а затем ушел.

Я смотрела ему вслед с обреченностью и тревожно ожидала дальнейшего. На Ареса не поднимала взгляд и сидела, выпрямив спину и сжав руки в кулаки.

Он подошел и опустился туда, где недавно сидел Ханс.

— Совет Великих почти собрался, — произнес Арес и скрестил руки на груди. — Скоро вызовут тебя, чтобы изучить твой дар.

— Если я откажусь вам помогать? — спросила я и кинула на него взгляд. Он смотрел на раскинувшееся перед нами дерево, плоды которого напоминали яблоки.

— Тебя ждет жизнь в Обители наложниц, — ответил он спустя несколько мгновений. — Будешь ублажать мужчин или заниматься делами дома, если тебя заберут.