— Ксо!!! — Скривив лица, зарыдали полностью подавленные парни.

Они и раньше могли иногда раз от разу предаваться самоуничижительному, жалостливому по отношению к самим себе настроению, из-за того что девушки в очередной раз избегали их стороной. Но в этот раз, поднятая Хёдо тема неожиданно ударила куда больнее и глубже. Даже когда они сквозь удушающую обиду, чуть ли не обнявшись, в очередной раз просматривали дежурный новый порножурнал как распоследние неудачники (о чём неглупые парни, разумеется, и прекрасно были осведомлены сами), это было не так больно, как после таких вот простых и нужных им слов, что словно бы вскрыли назревший гнойник угнетённых чувств.

— …Знаешь, Мотохама? К демонам всё. Я больше не собираюсь быть неудачником. — Неожиданно спокойно, придя к переломному для себя решению, заявил Мацуда. — …Завтра же возобновлю тренировки.

— Я… я, пожалуй, с тобой. — Пока неуверенно, но всё же без неприятия таким мыслям, сказал Мотохама. — Надо же с чего-нибудь начинать?

Усоги Хёдо с довольной улыбкой покивал им обоим, и, забрав свои вещи и по-быстрому одевшись, помог парням встать с колен. Повёл он их, впрочем, не как обещал, сразу к директору или в школьный совет, а сначала в медпункт — всё же парни неслабо навернулись об асфальт.

И пусть он, Хёдо, и знал, что скорее всего такие настроения в «извращённом дуэте» продержатся на первый раз не очень-то уж и надолго, но… даже так, это был первый, и не последний серьёзный шаг в сторону их исправления. Так что троица парней пошла к медпункту, ведомая задающим темп Усоги, весьма бодро и целеустремлённо.

…А заставший данную сцену, и просмотревший её до самого конца, Конь Риас Гремори, тем временем, если судить по его лицу — с недоумением, матерно (как он это умеет и любит) спросил у себя в мыслях, мол, «Это что ещё такое за ****** я только что увидел?! Нужно срочно, *****, доложить госпоже, ведь тут просто никак не могло обойтись без ментальной магии!».

Комментарий от Райзера: Дальнейшие временные пометки уже не будут включать в себя «~столько-то до событий Х» по очевидным причинам. И хоть до непосредственной борьбы с Трихексой ещё далеко, но конкретно за начало событий сей «саги» я когда-то решил принять, на правах автора данных записей, момент времени присоединения оригинального Иссэя к свите Риас… что и должно было в итоге однажды перевернуть мир с ног на голову, при невероятном стечении почти невозможных обстоятельств.

— Исэ-чан, встава-а-ай! — Раздался противный голос с ненаигранной бодростью даже в такую рань из-за закрытой двери в комнату самого младшего представителя семьи Хёдо.

Лежащая на кровати в комнате, некая бесформенная куча (состоящая из ужасно скомканного одеяла, подушек, и чьих-то рук и ног, торчащих из данного беспорядка в совершенно немыслимых позициях) в ответ на попытку побудки сонно заворочалась, пытаясь залезть под это самое одеяло как можно поглубже. В процессе натянув большую подушку на скрытую подо всем этим хаотичным безобразием голову — уж слишком характерной оказалась реакция Иссея на данный, как ему показалось, «адский ор откуда-то из глубин преисподней». Будучи по природе своей типичным, даже можно сказать самым эталонным «представителем семейства совиных», Иссэй Хёдо крайне негативно относился к непрекращающимся попыткам своего брата-«жаворонка» каждый божий день с утра пораньше в очередной раз показать младшему родственнику все «прелести» раннего подъёма, типа некоего мифического «заряда бодрости», дополнительного времени на возможные дела в личном графике, и даже якобы «здорового влияния на уклад жизни». Со всем вышеперечисленным немного ленивый, и привычный к сидению за книгой или компом допоздна, Иссэй как всегда был крайне не согласен, но… кого это в данном доме волнует?

— Ис-с-сэ! Усоги входит!

Никого. Никого это не волновало, и не волнует. Ни родителей, что спят и видят в Иссее «второго, неудачно воспитанного Усоги». Ни самого старшего брата… что вот сейчас, между прочим, каким-то магическим образом взял и снаружи открыл поставленную Иссеем накануне внутри комнаты на дверь защёлку!

— Исэ, опоз…

В лицо Усоги, нагло нарушившего границы чужого личного пространства, прилетела подушка Иссэя. Ну, почти прилетела: было глупо надеяться на то, что такой весь из себя спортивный и «замечательный» старший брат не успеет среагировать и перехватить импровизированный снаряд.

— …даешь в школу. — На миг запнулся старший из братьев Хёдо, опуская пойманную спальную принадлежность в руке. — Давай, не заставляй маму нервничать.

Кучка заворочалась сильнее, что-то пробурчала, и в отсутствие подушки, закрыла голову теперь уже одеялом, натянув то по самую макушку.

— Посчитаю это за положительный ответ! — Улыбнулся Усоги, и, аккуратно метнув подушку обратно на кровать, развернулся и ушёл, оставив открытой дверь, через которую в комнату стали доноситься другие раздражающие громкие звуки: бряцание посуды и громкая музыка из телевизора.

Усоги не мог заметить (или не желал этого делать, упорно игнорируя данную проблему) как вслед ему зыркнул из под одеяла отнюдь не дружественный, и не такой уж и братский взгляд мальчика.

Нельзя сказать, что Иссэй вот прямо уж ненавидел свалившегося на него пару лет назад старшего брата, который внезапно закончил эту его «приватную школу с полным погружением», в которую его запихнули родители, когда сам Иссэй был ещё совсем мелкой соплёй, а Усоги — лишь немногим старше. Те времена Иссэй помнил не очень хорошо по причине малолетства, но… что он очень хорошо запомнил, так это то, как к нему, младшему сыну, изменилось отношение с приходом этого… этого.