Разъяснив всё Тусенне и перепуганной таким неожиданным соседством Ивке, мы занялась обустройством своего подопечного.

Поскольку я не могла постоянно звать его просто волком или клыкастой зверюгой, как окрестила его Нянька, я дала ему имя и всерьёз задумалась над тем, как его выходить. Одна только мысль о том, что в теле ни в чём не повинного зверя сидело нечто инородное и почти наверняка злое, выводило из равновесия, не давало жить спокойно. В конце концов целительство — одна из наших прямых обязанностей.

Правда, как избавить беднягу от засевшей в нём заразы, я пока не представляла. Но это пока. Частичный успех в расшифровке тайн фолианта убеждал в том, что ничего невозможного нет. А ну как удастся зацепиться за какую-нибудь даже самую малюсенькую загогулину и вытащить-таки на свет божий новые секреты?

Поэтому когда все вопросы с устройством нового жильца разрешились, и мы с Нянькой определили серого в давно пустовавшую пристройку, где давным-давно одна из наших предшественниц держала поросят, я снова уселась штудировать книгу алхимика.

И снова почувствовала себя верхом бестолковости.

Сначала я заново осмотрела обложку. Интересно, что такого интересного в ней разглядел Эревин? Никаких надписей я не обнаружила. Только в самом углу внутри обложки на коже обнаружился какой-то полустёртый фигурный отпечаток, будто от монетки, но рисунок — три соединённых в центре лепестка или листочка — ни о чём мне не говорил.

Следующие несколько страниц не внесли никакой ясности, не добавили ничего нового к тому, что я уже знала. Возможно, и автор в своих экспериментах не продвинулся. Чёрточки, закорючки и незнакомые символы плясали с места на место, будто проводивший опыты тасовал карточную колоду в попытках вычислить выигрышную комбинацию.

Поступила я, конечно, по-дурацки. Стоило сразу объяснить генералу, откуда эта книга. Раз уж чтение и хранение подобных книг не возбранялось, то какая, по большому счёту, разница, каким образом эти книги раздобыты? Исключением, пожалуй, можно было считать кражу и убийство прежнего хозяина украденного.

Но рассказывать северянину о книгах было всё равно что делиться с ним сокровенными воспоминаниями о том, как они с Вучко тягали их из заброшенных баронских владений, как порой и ночевали в развалинах, если в лесу их заставал дождь, чтобы не брести домой по непогоде и не испортить по пути драгоценные хранилища таинственных знаний…

Погрузившись в изучение фолианта, я едва обратила внимание на прибежавшую похлопотать о скором ужине Ивку, кивнула Няньке, объявившей, что пойдёт налаживать отношения с волком давно проверенным способом подкупа в виде куска парной свинины, раздобытого у одного из тахтарских мясников. Я по-прежнему ничего не понимала в написанном, но с неясно откуда взявшейся настырностью продолжала штудировать записи.

А потом на мир опустилась ночь, Ивка, отужинав в Тусенной, умчалась домой, оставив для меня в почти прогоревшей печи горшочек с горячей кашей, а я пообещала себе — ещё пара страниц, и на сегодня хватит. Веки наливались тяжестью, под ложечкой сосало.

Завтра Эревин и его люди наверняка вернутся из разведки и, может быть, что-нибудь прояснится, потому что…

Я перевернула страницу, и крутившиеся в голове мысли замерли.

Как и сердце, явно пропустившее удар.

Потому что в записях появились рисунки. И вот они-то, в отличие от непонятных формул, говорили лучше всяких слов.

Кто бы ни были эти алхимики, откуда бы они ни взялись, эти изверги творили такое…

Я перелистала несколько страниц и ахнула — с жёлтого пергамента на меня взирала одна из жертв этого эксперимента. И её вид не оставлял простора для сомнений.

О боги, о боги…

Я захлопнула книгу. Сон как рукой сняло. И только сейчас до моего слуха донёсся мерный шорох — в окошко били дождевые капли.

Разумный человек вероятно, отправился бы спать. Утро вечера, конечно, мудренее, но заснуть после увиденного не представлялось возможным.

Дождь? Да и бес с ним. Полночь. Ну так что ж?

Я выхватила из сундука тяжёлый плащ с капюшоном и метнулась к двери.

На улице лило как из ведра, но время о времени вспыхивавшие за лесом зарницы помогали не сбиться с пути.

Какая же я дура! Столько лет… И ведь можно было догадаться, хотя бы почуять неладное, стоило лишь приложить усилия и дар.

Но о многом бы я догадалась, не возьмись я изучать эту чёртову книгу? И когда до неё вообще дошла бы очередь, ели бы не страх перед растущим даром?..

От споров с самой собой начинала гудеть голова, благо к тому времени я уже толкнула ворота и влетела на родной двор.

Но до крыльца дойти не успела. В шуме дождя со стороны заброшенного овина донеслось рычание, и тело обожгло огнём, будто на кожу дохнуло из печи. В последний раз такое я испытывала много лет назад, с тех пор как…