— Действительно, куда уж проще! — вырывается у Кали.

София не обращает внимания:

— Беркутов ведь еще не растрепал всё журналистам и не подал иск в суд. Значит, с радостью пойдет на мир. Лишимся одной средней фирмы точно. Больше уж жирно ему будет, сам должен понимать. Мальчик умный и указал в претензии условия досудебного разрешения конфликта. Встреча у него дома, вдобавок, должен присутствовать князь Волконский. Что ж, приеду, но не к Беркутову, а к Волконскому, а то уж много чести обычному дворянину. Правда, Ричарда взять с собой не получится, а то еще Якой швырнет.

— Быстро ты сдалась, — угрюмо говорит Кали.

— Это не сдача, а дипломатия, — учит София.

— Как скажешь, главная жена, — поляница смотрит серьезно. — Еще момент — возьми с собой на встречу Лизу. Помнишь о моих подозрениях? Да, интриган обладает живой, но еще раз просканировать его не помешает.

София не успевает ответить.

— Нет, мама Кали, — вдруг подает звонкий голос Лиза. — Я отказываюсь снова скрытно сканировать Арсения Всеволодовича. В первый раз ты была очень убедительна в своих подозрениях. Но больше нет причин — сударь обладает живой, он не вымес, и без причины вмешиваться в его личное пространство бестактно. Я просканирую, только если сам Арсений Всеволодович согласится.

— Очень уж вежливую дочку ты воспитала, Соня, — бурчит Кали.

— На излишнюю вежливость не обижаются, «сестра», — София улыбается дочери. — Конечно, Лиза. Так и поступим.

— Как так, мама?

— Спросим разрешения Арсения Всеволодовича.

* * *

Князь Аркадий звонит мне по утру. Я уже и зарядку сделал, и с Катей поболтал («как дела в Твери, солнышко?» — «без вас никак, господин, а выручка фирм растет, развиваемся»), душ принял, с Серафимом перекинулся парой слов («устроились?» — «господин, да, из окна напротив на вас смотрю»). В общем, день начался для меня уже давно.

— Да, Арсений, с тобой не соскучишься, — растянуто говорит князь Волконский. — Лучше бы ты в Твери оставался, да Свиридова дальше терзал.

— Анатолий Игоревич теперь мой партнер, как можно? — грустно вздыхаю по былым временам. Были же враги на два щелчка, а нынче я сам на один прикус одной очень задиристой княгине. Но ничего, обыграем.

— Мне звонила княгиня София Александровна, — Аркадий будто очень удивлен своим же словам. — Знаешь, я, бывает, месяцами не могу с ней встречи добиться, а тут сама набирает с первыми лучами зари и такое рассказывает про тебя и твою претензию, что у меня волосы дыбом встают, как будто я пальцы в розетку всунул.

Очень радует, что Волконский не злится и не кричит. А ведь волнуется — я улавливаю мелкое дребезжание обычно твердого, как гранит, голоса. Обычный человек бы не разобрал, ну а мне слух Префекта в помощь.

— Я должен перед вами объясниться, Ваше Сиятельство.

— Верно, должен. Сегодня в полдень у нас с тобой встреча с Софией Александровной в моем доме. Поэтому сейчас ты срочно прибываешь ко мне, и мы обсуждаем как действовать, чтобы тебя…не нейтрализовали. Да и кого-нибудь еще, за компанию.

— Буду через сорок минут, — я же верный вассал, вот и не спорю.

— Жду. И не вздумай пока подавать никакой иск ни в какой суд.

— Конечно, Ваше Сиятельство.

Значит, княгиня решила, что ко мне не поедет, только к князю. Логично. Я не в обиде: хоть дом и отдраили до блеска, но тоже учитывал, что Бесонова выскажет свое «фи», просто для порядка, и назначит посредника. Главное же для меня — сатисфакция. И, после вчерашнего, моя претензия увеличилась. Теперь мне мало денег и фабрик. Я хочу также и крови. Четыре литра, думаю, хватит.

До усадьбы Волконских добираюсь за двадцать минут. Анфиса еще не прибыла, Галины Константиновны тоже нигде не видно, хотя княгиня и собиралась в Москву, на выставку каллиграфической рунописи.

Меня сразу провожают в кабинет, где его хозяин мерит шагами комнату туда-сюда. Разминается, видно, перед Бесоновой.

— Присаживайся, Арсений, — сам он тоже падает в одно из кожаных кресел, стоящих в комнате, два с одной стороны стены, два с другой.

Словно по звонку, входит служанка в чепчике и фартуке, в тонких руках поднос с кофе и печеньками. Расставив угощение на столике между мной и князем, удаляется.

Минуту князь пьет кофе большими глотками и молчит. Я же, вдобавок, еще и хрумкаю печенькой. Решаю первым начать диалог:

— Ваше Сиятельство, очень вкусные сла…

— Арсений, честно скажи, ты можешь отказаться от своих претензий к Бесоновым? — сразу прорывает князя, будто мой голос вантузом прочистил засор в его горле.

— Не к Бесоновым. К Тюдорам-Бесоновым.

— Ты меня понял, Арсений.

— Не могу, Ваше Сиятельство, — качаю головой и с нажимом говорю. — И прошу больше не просить меня отвернуться от своей чести.