Сегодня я должен встать. Но вместо этого опять уплываю.

Сны — каждый тяжелее предыдущего. В каждом — она.

Сегодня почему-то снится кладбище, кого-то закапывают. Мы оба в черном. Лицо Златы закрывает вуаль. Оглядываюсь: в небе вороньё, вокруг — не души.

Наклоняется, поднимает горсть земли и с грохотом кидает на крышку гроба.

Вздрагиваю.

Это оглушающий звук прямо над моей головой, будто я в гробу и…

— Кого хоронят? — спрашиваю я. Поднимает на меня расфокусированный взгляд.

— Нас…

В ужасе просыпаюсь. Судорожно дышу, нащупывая на груди ее лемби.

«С ней всё в порядке… в порядке с ней всё!» — как мантру талдычу себе.

Вырываю из вены иглу.

Хватит.

Медленно присаживаюсь, свешивая с кровати ноги. В глазах темно.

— Демид Альбертович… Вам ещё рано вставать, — неуверенный голос медсестры.

— Телефон мой где?

Вкладывает мне в руку.

— Охрана здесь?

— За дверью.

— Который сейчас час?

— Семь утра.

— Пора работать… — бормочу я.

Зрение потихонечку фокусируется.

Девушка молодая совсем. Испуганно смотрит на меня.

— Я врача позову.

— Не надо. Кофе мне… и сигарету.

— Да Вы что?! Какую ещё сигарету. Лёгкое же у вас…

— Тогда — просто кофе.

— Нет у нас кофе. Больница. Могу какао принести.

— Какао ты сама выпей за моё здоровье. Позови мне охрану. Пусть сгоняют за кофе.

Хреновенько, конечно.

Каждые десять минут тянусь за кислородной маской и делаю вдох.

Слишком большой рубец на лёгком. Сломанное пулей ребро в компании с ней разорвали там всё к чертям.

Врач уверяет, что дефицит кислорода со временем скомпенсируется.

— В целом, состояние удовлетворительное.

— А анализы?

Не успел я врачам тогда ничего сказать про свой возможный ВИЧ. Но перед операцией они и так делают эти анализы.

— И анализы.

— То есть, с моей кровью всё в порядке?

— Повышены тромбоциты. Но в нашем с Вами случае именно это Вас и спасло. Успели довезти до операционной.

— Мхм… — задумчиво хмурюсь я.

В целом, мой инфекционист предупреждал о таком сценарии, что антитела исчезнут.

После мучительной перевязки, пересаживаюсь в кресло. Делаю глоток горячего кофе и начинаю чувствовать себя человеком.

Измученным и больным, но все же человеком, а не куском фарша.

Выслушиваю все детали и рекомендации по своему состоянию. И нет, постельный режим мне не подходит.

День пролетает очень быстро.

Я разгребаю с Региной весь трындец, что произошёл в моё отсутствие. Потом — показания ментам.

Я не выездной на время расследования.

Ну, супер просто!

Но лететь самолётом при моем ранении все равно нельзя.

Жаль. Потому что вернуть в Россию Злату я пока не готов.

Головой понимаю, что сейчас нет никакого смысла Дагиеву ее преследовать. Она уже замужем, счета под нашим контролем, права распоряжения имуществом несовершеннолетнего брата у неё нет.

Все! Выведена из-под удара.

Но я хорошо помню слова Дагиева, что он не всегда руководствуется выгодой. Иногда — удовольствием. Маньяк долбанный…

Увы, его выстрел на камеру не попал. А вот похищение Тихона — да. Поэтому, я попадаю только под «превышение самообороны». И понимаю, как свести обвинение на нет.

Я стрелял в машину, чтобы остановить её, а не в человека. Стекла были тонированны…

Попал не туда куда целился.

В общем для хорошего адвоката дело плёвое.

А вот доказательства, что в меня стрелял Дагиев — это только на основании свидетельских показаний. Моего охранника, Златы, Тихона. А значит, его дело будет идти медленно.

Меня это не устраивает, и наши люди ищут мразь параллельно с ментами. Такой борзый персонаж обязательно где-то засветится. Я бы на его месте рванул куда-нибудь в Эмираты или Кувейт.

Все осложняется тем, что Дагиевых три брата. Было. Один погиб несколько месяцев назад. Осталось два.

Стая шакалов!

Насильно запихиваю в себя еду, преодолевая тошноту от огромной дозы антибиотиков. Мне нужны силы, а тот компотик, что вливают мне через вену, едва позволяет держаться на ногах.