Просто, с чего вдруг?

Надо мной нависло крепкое мужское тело. Чертовски красивое рельефное с тонкой полоской волос, уходящей туда, куда мой взгляд не ускользнул. Ради сохранения собственного здоровья. Сердечко-то слабое, не выдержало бы.

Как и у Тинхе, — подумала я.

Под сердцем виднелся шрам. Бледный, почти незаметный. Учитывая, как просто лэйтарцы заживляли раны, это поднимало много вопросов. Но хватит с меня на сегодня раскрытых тайн. На голые руки насмотрелась, торс заценила, во вражьей спальне побывала. Пора бы и честь знать.

Поубавив ненужное любопытство, я повторила вопрос, видоизменив его.

— Э?!

Ладно, получился не совсем вопрос. Сложно сформулировать мысли, когда вас взглядом прожигает тьма. Только колоссальный опыт Избранной и стойкая железная воля, позволили преодолеть губительное искушение. Я повторила:

— Что за дела?

Его руки упирались в матрас по разные стороны от меня. Мы не касались друг друга. Но каким-то образом ситуация от этого казалась только острее.

— Да плевать мне на того Странника, — возмутилась я, тихонько паникуя и сдавая все карты. — Тебе-то почему нет?

— Меня убивает мысль, что он последний, кто тебя целовал.

Слишком серьезно сказано. Почти ревниво.

Я издала смешок.

Еще один.

Простите.

Возможно, нервы. Сдали и сдались. И я вместе с ними.

Будь во мне больше пафоса, я бы сказала, что засмеялась Врагу в лицо. На самом деле, я заржала в голос.

Тинхе сам виноват.

— Так никто не говорит! — простонала я, глуша смех. — Что за вычурная пошлость? Где ты взял эту фразу? — И тут меня озарила догадка. То есть, что-то подобное я всегда подозревала, но проверить не могла. — У тебя под подушкой любовный роман?

Так быстро я никогда не двигалась. Даже ради спасения собственной жизни. К слову, того уровня паники, что отразилась на лице идеологического противника, когда я рванула к подушке, тоже раньше не видела. Лишь в последний момент Тинхе перехватил мое запястье, вжимая его в гладкие простыни. Я немного побрыкалась, но скоро сообразила, что ради продолжения битвы мне пришлось бы пожертвовать целостностью халата, что от резких телодвижений утратил дух сопротивления и предательски пополз с плеча.

Уф.

Выдохнула.

Подняла взгляд на Тинхе. Блестящие антрациты сверкали весельем.

— Не все тайны следует раскрывать, любопытная Дробь.

Я хмыкнула.

Проиграна битва, но не война!

— И я говорил правду. Хотел бы поколебать твое чувство прекрасного пошлостью, остановился бы на классике.

Определенно он читал дешевый бульварный роман! Хотя лучше его. Нефритовые стержни еще никого не убивали, а вот посыл в пьесах Шекспира мог быть трактован Странником чересчур превратно. Не-не, обойдемся без ядов! Без кинжалов. Без поездов. Без чахотки. Вот без всего этого.

— Чувствую, мое представление о классике, сильно разнится с твоим, — неуверенно сказала я. — Надеюсь.

— Романтика есть романтика.

— Вовсе нет. Не могу представить фразы хуже!

Тинхе злодейски улыбнулся, приняв вызов. Медленно склонившись надо мной, он обернул голос в глубокий черный бархат.

— Отныне ты будешь делить постель со мной, — легонько выдохнул он, щекоча мою кожу. — Греть ее?

Тут кажется он сам немного запутался.

Я прижала свободную ладонь к лицу, все еще не имея возможности перестать улыбаться.

— Сдаюсь, вот это было ужасно.

— Атмосфера не подходящая. — Нотка обиды.

Растопырив ладони, я с сомнением посмотрела на него сквозь пальцы.

— Да ладно! Куда еще более чем подходящая?

Он что-то невнятно пробормотал, отзываясь о моей неспособности оценить старания творческой души. Отпустил мою руку. Плюхнулся рядом на кровать, перевернувшись на спину. Автоматически натянул на себя одеяло, едва ли не до подбородка.

Я продолжала посмеиваться. Ровно до того момента, как поняла, что давненько не чувствовала себя так легко и хорошо.

Поймите правильно. Я не мазохист, что любит страдать или настолько психологически подавлена, что ощущение счастья вызывает подозрения о скорой трагедии (которая, кстати, будет!). Но чувствовать себя комфортно (счастливой!) в компании Врага — очередной шаг на пути к точке невозврата.

И как только улыбка сползла с моего лица, Тинхе сказал:

— Ты ступила на порог моего дома нервная, жалкая и сломленная.

— Что?

— Я проходил с Избранными все этапы их отречения. Я знаю, в каком состоянии ты должна была быть, чтобы заполучить вейос. Пусть даже нашла способ отменить его власть. Обычно, после всех манипуляций, бывшие Избранные проходят реабилитацию (как и все жители присоединенных миров). Ты сильна, дорогая Дробь. Но и ты сломаешься, если постоянно давить.