– Прости, я не должна была, – извиняюсь за свой поступок совершенно искренне.

– Замолчи, Барских, – слышу в ответ, а потом происходит то, чего я уже совсем не жду.

Максим целует меня сам. Так горячо и зло, что дыхание перехватывает, а сердце пропускает удар.

Первый шок проходит не сразу. Как прибитая, хватаюсь за его широкие плечи, не в силах поверить, что всё это взаправду. Не сон и не игра моего больного воображения.

Клянусь, в эту самую минуту в душе зарождается нечто совершенно прекрасное. Хрупкое. Невероятное... И да, теперь с полной уверенностью могу сказать, что те самые бабочки существуют. Порхают себе под рёбрами, заставляя особенно остро чувствовать короткий, но такой желанный момент счастья.

Где-то там, глубоко внутри, вспыхивает тлеющий уголёк надежды. Громов ко мне не безразличен… Да, он пьян и скорее всего не совсем отдаёт отчёт своим поступкам. Но всё же я думаю, что пьян он не до такой степени, чтобы не осознавать, с кем и что делает.

Большие мужские ладони уверенно ложатся на мою шею. Пальцы очерчивают линию вдоль горла, спускаются ниже к плечам и сжимают их.

Провожу языком по его губам, распаляя сильнее, и в следующую секунду оказываюсь прижатой к бортику бассейна, вода в котором по ощущениям поднялась градусов на двадцать.

Поцелуи становятся глубже. Жарче. Отчаяннее… А объятия – всё теснее и откровеннее.

Максим прижимает меня к себе, мои руки путешествуют по его телу, и шансов остановиться у нас всё меньше. Потому что в кои-то веки человек, который стоит напротив, руководствуется не доводами рассудка, а чем-то другим… Почему он решил позволить этому случиться – для меня загадка. И разгадывать её сейчас я не собираюсь.

Отстраняюсь, чтобы глотнуть немного воздуха, и мы замираем, тяжело дыша.

Медленно опускаю тонкие лямки коктейльного платья. Решительно стягиваю его через низ и с вызовом смотрю на парня, мысли о котором с недавних пор прочно засели в глупой голове. Вскидываю подбородок, и меня вдруг накрывает какое-то совершенно дурное волнение. Оно зарождается в области солнечного сплетения, простреливает до самых лопаток и распускает по телу ворох бешеных мурашек…

Останови всё это сейчас, если хочешь…

Взгляд Максима, расплавленный и потемневший, пробирается под самую кожу. Откровенно изучает, будоражит и заставляет нервничать.

– Конец платью от Валентино, – чтобы хоть как-то разрядить обстановку, констатирую я, глядя на брендовую вещицу.

Попадаю в кольцо его сильных рук. Наши обнажённые тела соприкасаются, и я прикрываю отяжелевшие веки от удовольствия.

– Жаль. Красивое… – отвечает он.

Одним ловким движением поворачивает меня так, чтобы я стояла к нему спиной. Живот касается холодной плитки, и я судорожно сглатываю, когда Максим припадает горячими губами к моей шее. Кажется, с языка слетает что-то нецензурное. Непроизвольно вздрогнув, склоняю голову чуть в сторону. Резко выдыхаю… Не могу сдержать сладострастный стон, ведь его ладонь накрывает болезненно ноющую грудь и начинает мучительно медленно ласкать её. Настойчиво, и именно так, как мне того хотелось бы…

– Этого добивалась, да? – горячий шёпот, губы задевают ухо и уверенно скользят вниз.

Вместо слов зарываюсь в пряди его волос и прижимаюсь лопатками к разгорячённой коже. Цепляет пальцами подбородок, приподнимая его. Нетерпеливо оглаживает ими контур моих губ. Надавливает, вынуждая разомкнуть их.

– Прямиком в ад привела меня, Барских…

Не скрою, неимоверно больно слышать ничем не прикрытое сожаление, так отчётливо звучащее его голосом…

Но моя беда в том, что тормоза всегда отсутствовали напрочь.

– Тогда сгорим там вместе, м? – спустя минуту гнетущей тишины шепчу я, ощущая, как глаза застилают жгучие слёзы...

Рот у таксиста не закрывается ни на секунду. Это притом, что беседу на тему перенаселения Москвы я не поддерживаю. Смотрю в окно и прокручиваю в голове всё то, что случилось со мной за последние пару месяцев...

Совершенно точно ДТП разделило мою жизнь на до и после. И если сперва казалось, что можно поставить крест на своей спортивной карьере, то сегодня я так уже не думаю. Этап депрессии и стадии на которой опускаются руки – миновал. Самое страшное, пожалуй, позади. Не остался инвалидом, и это главное. Дальше всё будет зависеть только от меня. Всего-то необходимо приложить ещё немного усилий и терпения для того, чтобы правильно завершить процесс восстановления. Реабилитолог Женя прав. Иногда не стоит торопиться. Пусть всё идёт своим чередом.

Прикрываю веки и потираю виски. Н-да… Не стоило мне пить. Но уж больно непростым выдался этот чёртов день рождения. Друзья, то и дело открыто демонстрирующие сострадание и сочувствие. Парни из команды, наперебой рассказывающие о своих успехах. «Сюрпризы» от хозяйки дачи и очередной громкий скандал с Олей. Третий по счёту за последнюю неделю.

Признаться честно, наши отношения дали трещину задолго до первого откровенного разговора, состоявшегося несколько дней назад. Разговора о том, что нам пора разойтись и пойти разными дорогами…

Я был его инициатором, и Оля тяжело восприняла тот диалог. Наотрез отказалась меня послушать и спокойно обсудить всё то, что между нами происходит. Начала кричать, ругаться. Утверждать, что у меня временное помешательство, случившееся на фоне «длительного состояния душевного дискомфорта» и обвинила в том, что я своим предложением расстаться обесцениваю те годы, которые мы провели вместе. Мол не нужно рубить с плеча, Максим. Такие решения не принимают в одночасье. Давай не будем торопиться.