Но кто знает, что может там произойти? А его хромота сейчас могла стоит ему жизни.

Окликнув Фрэнсиса, я направился к выходу, бросив быстрый взгляд в сторону лестницы. Лиз, к счастью, там не было.

И как только мой друг присоединился ко мне, мы поспешили туда, где нас, вероятнее всего, уже ждут.

К дому маркиза Алтона мы отправились с Фрэнсисом пешком. Ещё раз обговоривая весь план, и предугадывая всевозможные сюрпризы, которые могли нас ожидать.

Но все равно не смогли их до конца предугадать.

Потому что нас ждали не дома…

Нас поджидали на улице. Но был это не Хилл.

– А вот и сам герцог Саутфорд!– на освещенной фонарями улице, где находился Уайтс, стоял Генри Батерст.

Вероятно, ему не хватило выпивки на балу, и он решил продолжить в клубе.

– У тебя ещё остались деньги на выпивку?– спросил у своего старого знакомого, пока Фрэнсис быстро перешёл на другую сторону и остановился в плохо освещенной части улицы, чтобы скрыть свое лицо.

– А где твоя соблазнительная леди?– икнув, спросил Генри.– Ты оставил ее одну? Так может мне стоить навестить ее и показать, что значит оказаться в постели с джентельменом, а не преступником? Или твоей шлюшке нравится раздвигать ноги перед такими как ты и твой брат?

Каждый его вопрос бил прямо в цель. Вот только эти вопросы очень быстро отрекошетили, давая сильную отдачу.

Я нанес первый удар, и, к моему удивлению, Генри устоял на ногах.

Он тут же сбросил плащ с плеч, занимая оборонительную позицию.

И я понял, что он не так-то и пьян… Хорошая актерская игра и, возможно, лишь немного алкоголя.

– Ты хочешь драки?– усмехнулся я, тоже откинув в сторону свой плащ.

– Я хочу, чтобы ты признался, что ты смошенничал! И отдал мне мое состояние!

Из клуба на улицу высыпались джентльмены, наблюдая за нашими разборками. Со всех сторон начали доноситься мужские крики – наблюдатели принялись ставить ставки.

– Я выиграл, Батерст. Нравится тебе это, или нет.

Он раздражал меня сильнее, чем я предполагал. И я понял, что Лиз была права.

Я ненавидел его за то, что он сдал меня в Ньюгейт. Ненавидел за эти два года ада, которые я провел на каторге. Ненавидел за то, что мне пришлось придумать новую жизнь. Легенду.

За то, что я мог видеть брата в лучшем случае один раз в два-три года, и за то, что я, черт возьми, обзавелся женой и должен сделать ее вдовой!

Уже через минуту я накрутил себя так, что мы сцепились с ним на дороге, как две сорвавшиеся с цепи собаки, безжалостно молотя друг друга кулаками.

В какой-то момент Генри оказался подо мной, я и продолжил наносить удары, но он не отвечал мне, а лишь смеялся.

Хохотал, как сумасшедший, показывая мне свои окровавленные зубы…

Мой кулак так и замер в воздухе, пока я, ощущая жгучую ярость, взирал на своего жалкого противника.

А он продолжал заливаться смехом… И мне хотелось только одного – придушить его.

– Я же говорил, что ты- преступник,– смеялся Батерст, оглядываясь по сторонам.– А я говорил! Видите? Все! Смотрите!

Я опустил голову вниз.

Проклятье!

Моя рубашка была в его крови… И порвана.

На груди алело клеймо, на которое было обращено внимание всех присутствующих.

В том числе, улыбающегося Уолтера Хилла, в компании своих красных мундиров.

– У нас появился беглый каторжник?– раздался ненавистный голос.

И я понял, что Лиз права.

Моя злость меня и погубит.

Глава 50. В каждой женщине живет воин

Элизабет

Услышав, как за Джеймсом тихо закрылась дверь, я сразу же открыла глаза.

Он ушел.

И я, наконец, дала волю слезам.

Я уже не понимала, как буду жить без него... Без этого сумасшедшего пирата. За время, которое мы провели вместе, он стал мне до боли родным, в то время как все вокруг до сих пор казалось чужим и холодным. И даже огромные суммы денег не могут дать мне и капли того, что я чувствовала рядом с ним. И мне пора было признаться хотя бы самой себе, что я влюбилась в собственного супруга. Неидеального, опасного и взрывного… Тело и душа которого усыпаны шрамами… Маленькими, большими, рваными… И каждый из них рассказывает о его тяжелой жизни, которую, этот сумасшедший любит до безумия.

Он стал моим адом. Сумасшествием и счастьем. Безумием и… любовью.

Я готова была вырвать себе ноги, влезть в очередную авантюру… Да, черт возьми, я готова на все, что угодно, лишь бы остаться с ним… Лишь бы он каждую ночь обнимал меня, пряча в кольце своих горячих рук, как самую большую драгоценность в мире.

Черт возьми… Я полюбила пирата…

Через десять минут в дверь раздался громкий стук, и я, быстро вытерев мокрые дорожки слез, натянула одеяло до подбородка.

– Кто там?