– Лиз… Это Чарльз. Нам пора. Мы должны убраться из города. Агнес уже собрала твои вещи.

Я понимала, что мне нет смысла спрашивать, где Джеймс… Потому что в глубине души я и сама знала ответ.

Он отправился мстить за смерть брата.

– Дай мне десять минут.

Я одевалась не спеша, чувствуя щемящую внутри боль и тоску. Но ему нужна месть, мне же…

Черт…

Еще бы неделю назад я с точностью сказала бы, что мне нужна свобода… А сейчас… Я не знала, что именно значит свобода в этом веке. Потому что и рядом с Джеймсом я была свободна.

Но, как говорила тетя Энн, всегда нужно уметь переворачивать страницу, чтобы написать новую историю.

И я обязательно ее переверну.

Через десять минут, я, как и обещала Чарльзу, была уже внизу.

Дилан и Агнес тоже были готовы к отъезду.

Мой рыжеволосый друг, взглянув на меня, странно поступил взор… И выглядел, каким-то виноватым.

Хотя сейчас все в этом доме, в такой поздний час, выглядели странно.

Мы выбрались из дома. Дилан сел верхом на Айри, а мы расположились в экипаже, который тоже уже успел напитаться воспоминаниями.

Господи, и когда я успела превратиться в сентиментальную дурочку?

Уткнувшись в окно, я смотрела на темные улицы Лондона, полностью погрузившись в свои мысли… Чарльз, сидевший рядом со мной, пытался завести беседу с Агнес, которая устроилась на сиденье напротив.

Я не знаю, сколько прошло времени перед тем, как экипаж резко остановился.

Чарльз напрягся и положил руку на пистолет, на который я обратила внимание только сейчас.

Это неожиданная остановка заставило мое сердце пропустить удар. Не от страха. От надежды.

Мне хотелось, чтобы все было как в фильме… Где герой, понимает, что любит героиню, догоняет ее и признается ей в любви…

Но когда дверца экипажа распахнулась и показалась голова Фрэнсиса, я поняла, что фильмы о любви точно не про Джеймса. И не быть ему там главным героем.

– Чарльз, у нас проблема,– отчитался Фрэнсис, бросив на меня быстрый взгляд.

– Что стряслось?!

– Джеймс. Батерст сговорился с Хиллом и они устроили ловушку. Капитан в Ньюгейте.

Я замерла.

Джеймс снова угодил в Ньюгейт?

– Фрэнсис, как это произошло?– спросила я, осевшим от волнения голосом.

– Мы шли к Хиллу пешком и проходили возле Уайтса. Там стоял Генри Батерст, словно поджидал…

– За вами следили,– предположила я, понимая, что угадать каким именно путем отправится Джеймс было невозможно.

– По-видимому, так и есть… В общем, Батерст спровоцировал Джеймса и началась драка. И Генри порвал его рубашку. Все увидели клеймо каторжника. В том числе и Хилл. Я стоял на обратной стороне улицы, в тени, и видел как красные мундиры появились из темноты сразу же, как началась драка. Словно ждали этого. Он схватили Капитана как беглого каторжника.

– А на большее у маркиза Алтона пока нет доказательств...– предположила я.– Если, конечно, этот мерзавец не заставит Джеймса сознаться.

– Проклятье,– процедил Чарльз, сквозь зубы.– Можно не переживать, Капитан не сознается… Фрэнсис!

– Что?

– Чего стоишь? Запрыгивай в экипаж, пора быстрее уносить отсюда ноги.

Пока Фрэнсис залазил вовнутрь, я смотрела на Чарльза, не мигая…

Как уносить ноги? Они разве не собираются спасать своего Капитана? Что же это за команда такая?!

– Вы просто так сбегаете?!– наконец, ко мне вернулась способность говорить.– Бросаете своего капитана, и бежите, как крысы с корабля?!

– Слушай, женщина,– Чарльз наклонился ближе ко мне, и сейчас действительно напоминал злобного пирата.– У нас на «Легенде» существуют свои законы. И сейчас я выполняю последний приказ Джеймса. Ясно?

Его рука с пистолетом дрогнула, словно он был готов к тому, что я могу что-нибудь выкинуть…

– Джеймс всегда говорил, что если вдруг его поймают, мы должны в первую очередь думать о всей остальной команде, а не о нем,– Фрэнсис попытался разрядить обстановку, пока я сверлила Чарльза гневным взглядом – Потому что если попытка его спасения провалится, вместо одного человека на виселицу отправятся сто двадцать.

– Но вы же не просто команда,– я уже с отвращением произнесла это слово.– Вы же его друзья.

– Послушай, какая тебе разница? Ты скоро получишь свои деньги и заживешь красиво,– не унимался Чарльз.

Когда экипаж пришел в движение, я запаниковала еще сильнее… Опять Джеймс в тюрьме, и опять никто не собирается его спасать. Как пятнадцать лет назад, когда это побоялся сделать его собственный брат, с легкостью восприняв тот факт, что Джеймса повесят. И из-за него между прочим.

Конечно, о покойниках нельзя думать плохо, но почему-то я решила, что Дориан специально не стал спасать брата, чтобы стать единственным наследником. Как-то быстро он догадался взять имя старшего брата, чтобы стать герцогом.