Конечно, я блефовал. Но Цветкова, которая вновь попыталась вылезти то в одном направлении, то в другом, этого знать, разумеется, не могла.

– Никакого права вы ни на что не имеете!
– донесся до меня ее возмущенно-приглушенный голос.

– Что-что?
– нарочито притворно переспросил я.
– Имею полное право на все? Именно об этом я тебе и говорил, Цветочек!
– заявил я, и когда несносная все же вынырнула из-под стола, предварительно оттолкнув меня своей аппетитной пятой точкой, быстро поднялся на ноги.

Алина же быстро развернулась ко мне и даже руку перед собой выставила в защитном жесте. Впрочем, нападать на Цветкову и что-то с ней вытворять я не собирался, хоть последняя, кажется, предполагала именно такое развитие событий.

– И что ты там выискивала?
– поинтересовался я и, заглянув под стол, обнаружил под ним… пластиковый стаканчик.

Тот, из которого я пил не так давно, когда Арбузова принесла мне немного воды для таблетки от головной боли в одноразовой посуде.

– Зачем тебе это?
– спросил мрачно, продемонстрировав свою находку, выуженную пред очи Цветковой.

Алина замялась, а у меня вдруг в голове замелькали предположения того, для чего ей мог понадобиться стаканчик. И прежде, чем она бы ответила, я выдал тираду:

– Хотела провести экспертизу днк, потому что не знаешь, кто отец Машеньки, а у тебя теперь аж целых два кандидата?

Эти слова произнес горько, и даже привкус почувствовал на кончике языка - обжигающий, противный.

– Зря стараешься, Цветочек. За тебя это уже сделал тот, с кем ты переспала сразу после меня. Или до? Впрочем, это неважно. Отец Маши известен.

Я кивнул на конверт, лежащий на моем столе и припечатал:

– Это Малиновский. Что ты на это скажешь, Алина?

Я потянулась вмиг задрожавшими пальцами к конверту, не обращая внимания на вопрос Лаврова, повисший в воздухе, показавшемся вдруг тягучим, как смола. 

Малиновский сделал тест… Зачем? Ответ вырисовывался только один: на самом деле он сомневался в своем отцовстве, о котором так громко заявлял. Следовательно…

Меня кинуло в холодный пот. Неужели он знал?..

А может, наоборот, нет. И именно это незнание о том, был ли у меня кто-то еще, и побудило его сделать тест?

Я одним коротким рывком схватила конверт и быстро развернула бумагу. Пробежавшись по ней взглядом, отыскала самую главную строчку:

«Вероятность отцовства 99%...»

Перед глазами все поплыло, в груди перестало хватать воздуха. Неприятная правда, от которой годами отмахивалась, все же догнала меня и хорошенько приложила прямо в лоб.

– Ну так что?
– снова потребовал ответа босс.

Чего он хотел? Ну чего?

– Что?
– эхом переспросила я.

– Что ты на это можешь мне сказать?

Последнее, чего мне хотелось сейчас - это повернуться к нему и увидеть на его лице то разочарование, которое четко сквозило в глубоком голосе, что так часто слышала ночами во сне. Но я все же нашла в себе силы поднять на него глаза и сказать:

– А я должна что-то говорить? Вы ведь уже сами сделали все возможные выводы о моем уровне социальной ответственности, Константин Павлович.

Он промолчал. И это молчание ранило сильнее любых оскорблений.

Я бросила ненавистный белый конверт ему на стол и холодно отчеканила:

– Не думаю, что должна вам что-либо объяснять. Не думаю, что вообще что-то вам должна. Это вы были женаты, а вот я - совершенно свободна. 

Его губы изогнулись в нехорошей, неприятной улыбке.

– Ну и как, Цветочек?
– спросил он с проступившей в голосе хрипотцой.
– Кто победил в этих постельных соревнованиях?

Теперь уже я взглянула на него с усталым разочарованием. Жаль, что босс не понимал, что я никогда бы не прыгнула в осознанном состоянии от одного к другому так легко… Впрочем, как он мог это понять, если до той ночи вообще меня и не замечал?

– Это все, что вас волнует?
– парировала с горькой усмешкой.
– Если да… то мучайтесь дальше этим вопросом. А мне пора работать, как вы то и завещали, босс.

С гордо расправленными плечами я развернулась к выходу и, отсчитывая стуком каблуков удары собственного сердца, вышла прочь.

Рабочий день казался просто бесконечным. В то время как мне отчаянно хотелось оказаться дома. Обнять дочку, устроиться с ней вместе на диване, зажечь праздничные свечи и под традиционные салатики посмотреть приключения тюленя Аркаши, которые сейчас казались просто вершиной мечтаний. Одним словом - вернуться к той, привычной и нормальной жизни, где не было всех этих потрясений. Не было сомнений и метаний. Не было двух мужчин, вносящих в мою жизнь один сплошной хаос.