Дочь быстро выскользнула из-за стола и умчалась в свою комнату с такой скоростью, какой я еще в ее исполнении не видела.

– Она меня не принимает, - невесело констатировал Малиновский.

Я перевела на него взгляд. Вместо привычной самоуверенной усмешки на его лице была кривая улыбка.

Кажется, его это по-настоящему беспокоило. Или просто задевало гордость?

– Дай ей время, - ответила ровным тоном.

Он рассмеялся. Негромко, бархатисто, интимно. Казалось, этот звук ласкал, как прикосновение.

– У меня раньше не было таких проблем с тем, чтобы понравиться женщине, - пошутил он, но вдруг посмотрел на меня пробирающе-серьезно.
– Хотя нет, ее маме я тоже не слишком-то нравился. Ведь так, Цветочек?

Я ощутила, как краснота заливает мое лицо. Какой стыд! Переспать с человеком и даже не помнить об этом! Не понимать, как вообще до подобного докатилась…

– Как это было?
– услышала я неожиданно свой собственный голос, но словно бы со стороны.

Малиновский пристально посмотрел на меня, а потом протянул руку и… заправил мне за ухо прядку волос. Легким, едва ощутимым движением, словно прощупывал границы дозволенного. 

– Это было… незабываемо, - медленно растянул он губы в улыбке. 

В этот момент я могла понять, почему женщины сходили по нему с ума. Он являлся одним из тех мужчин, которым было даровано просто нереальное обаяние. И почему только меня так тянуло к совсем другому человеку?.. 

Впрочем, о Лаврове пора было забыть. И именно так я и собиралась поступить, как только сумею уволиться с этой проклятой работы. Наши пути не могли и не должны были больше пересекаться.

– Ну и что мне с вами обеими делать?
– услышала я негромкий вопрос Артура.
– Как вам понравиться?..

Он смотрел на меня внимательно, внимающе, словно и в самом деле думал, что я могу дать ему ответ.

Поднявшись из-за стола и тем самым очертив границы, я ответила:

– Прежде, чем стараться нам понравиться, реши - а нужно ли тебе это вообще? Прости, Артур, но я помню, каким ты был… с женщинами. И сомневаюсь, что ты готов стать Маше настоящим отцом…

Он резко встал с места, с надрывным звуком отодвинув стул.

Подошел ко мне сзади, но не сделал попытки прикоснуться. Лишь сказал:

– С вами все иначе.

Это звучало вполне искренне. И не знай я этого человека прежде - могла бы даже поверить.

– И все же я не…

Договорить не удалось. Раздался звонок в дверь и прежде, чем я успела как-либо отреагировать, Малиновский направился в прихожую, бросив на ходу:

– Я открою.

Очнувшись, я последовала за ним, но остановить не успела. Он уже распахнул входную дверь.

– Ты?!

Это был голос Лаврова. Раздраженный, злой, резкий. В том же тоне откликнулся и Артур:

– Не понимаю, что тебя удивляет. Скорее я должен тебя спрашивать, какого черта ты тут забыл. Я ведь предупреждал тебя, Костя…

Следующим, что я услышала, были уже отнюдь не слова…

– Ну и советую все же подумать о том, нет ли мысли у твоей Алины о соперничестве, - наставительно проговорила тетя Эля, с которой я проходил который уже сеанс видео-психотерапии.

– Не понимаю, - покачал я головой.
– Ты о чем?

Эля закатила глаза. В этом ее жесте крылось что-то вроде - какие же мужчины дураки. Ну, или вполне конкретный мужчина в виде меня.

– О том, что твоему Цветочку может показаться, что вы бьетесь за ее внимание с Малиновским потому, что хотите выяснить, чьи бубенчики крепче.

Она хихикнула и потянулась к портеру. Я поморщился. Да уж, таких мыслей мне еще не приходило.

– Я показал ей, как она мне нужна, еще до того, как этот хрен вернулся, - буркнул в ответ.

– И все же, - пожала тетя плечами.
– Ну и я настаиваю, чтобы ты тоже сделал днк. Зная Артура…

Она посмотрела на меня выразительно, и я понимал, что именно имеет ввиду Эля. Зная Малиновского, ожидать от него можно было всего, чего угодно. Достаточно было вспомнить историю с «Гектором», когда этот хрен начал крутить дела за моей спиной, которые чуть не отправили мое любимое детище ко дну. А потом, когда я собирался влезть в кредиты и выкупить у Малиновского его долю в бизнесе, отказался продавать его даже за сумму, назначенную мною втридорога.

Он знал, как тяжко мне будет расставаться с тем, что я так любил. И уже тогда буквально из кожи вон лез, чтобы забрать самое дорогое. И Цветкову тоже. Точнее, как оказалось, ее - в первую очередь.

– Ты права, - неожиданно жестко даже для самого себя откликнулся я и, коротко распрощавшись с Элей, начал собираться, чтобы отправляться к Алине.

Разумеется, последним, кого я желал видеть в доме Цветковой, был Артур. А уж когда я понял, что именно он, совершенно по-хозяйски, открыл мне дверь, во мне все вскипело, превратившись в потоки лавы. Эти самые потоки тут же устремились к голове, в которой мгновенно расплавили мозг.