– Прибавьте к этому, что у нас возможно нечто фантастическое, уродливое, недопустимое в Европе. Я имею в виду Распутина. Вероятно, половину всего, что говорится о его влиянии на царицу, царя, - половина этого - выдумки, сплетни. Но все же остается факт: в семье царя играет какую-то роль... темный человек, малограмотный, продажный. Вы слышали вчера проповедника, которого я знал юношей, когда он был столяром. Это человек... жалкий, человек, так сказать, засоренного ума. Но он - честный, искренно верующий в бога, возлюбивший людей. Распутин, по всей видимости, не таков.

Фроленков больше не мог молчать, он сунул ложку в стакан, схватив рукой бороду у подбородка, покачнулся, под ним заскрипел стул.

– Ведь вот ведь как правда-то звенит!..

– Что же делать-то?
– прискорбно спросил Денисов.
– Ах ты, господи...

– Надобно расширить круг внимания к жизни, - докторально посоветовал Клим Иванович.
– Вы, жители многочисленных губерний, уездов, промысловых сел, вы - настоящая Русь... подлинные хозяева ее, вы - сила, вас миллионы. Не миллионеры, не чиновники, а именно вы должны бы править страной, вы, демократия... Вы должны посылать в Думу не Ногайцевых, вам самим надобно идти в нее.

– А - дела-то? Дела-то - как?
– ноющим тоном спросил Фроленков.

– В делах - стеснение!
– угрюмо зарычал Денисов.
– Война эта... Покою нет! Дела спокоя требуют.

– Да, вот-мужики там, в кухне,-вспомнил Фроленков.

– Да пошли ты их к чортовой матери, - мрачно зарычал Денисов.
– Пускай на постоялый идут. Завтра, скажи, завтра поговорим! Вы, Клим Иванович, предоставьте нам все это. Мы Ногайцеву скажем... напишем. Пустяковое дело. Вы - не беспокойтесь. Мужика мы насквозь знаем!

Фроленков послал к мужикам жену, а сам встал и, выходя в соседнюю комнату, позвал:

– Кум, поди-ко сюда!

Воспользовавшись уходом отцов, девица Софья тотчас спросила:

– Вы читали книгу Родионова "Наше преступление"?

– Нет, - сухо сказал Самгин.

Ей было жарко. Сильно подрумяненная теплом и чаем, она обмахивала толстенькое личико платком в кружевах, - пухлая ручка мелькала в глазах Самгина.

"Горничная", - определил он, а девица говорила бойко и торопясь:

– Замечательная. Он - земский начальник в Боровичах. Он так страшно описал своих мужиков, что профессор Пыльников - он тоже из Боровичей сказал: "Все это - верно, но Родионов уже хочет восстановить крепостное право". Скажите: крепостное право нельзя уже возобновить?

– А - вам хочется, чтоб восстановили?

– Я не понимаю политики, не люблю. Но надо же что-нибудь делать с мужиками, если они такие... Выглянув из двери, Фроленков спросил:

– В стуколку не играете?

– Нет.

– А в рамс?

– Кажется - могу.

– Тогда - пожалуйте! До ужина схватимся, поиграем.

Клим Иванович был удовлетворен своим выступлением, кумовья все больше нравились ему, он охотно сел играть, играл счастливо, выиграл 83 рубля, и, когда прятал деньги, - у него даже мелькнуло подозрение:

"Точно взятку дали. Впрочем - за что? Я иногда бываю несправедлив к людям".

Потом сытно ужинали, крепко выпили. Самгин лег спать не помня себя и был разбужен Денисовым около полудня.

– Надо вставать, а то не поспеете к поезду, - предупредил он.
– А то может, поживете еще денечек с нами? Очень вы человек-по душе нам! На ужин мы бы собрали кое-кого, человек пяток-десяток, для разговора, ась?

Самгин сказал, что он тоже очень рад знакомству с такими почтенными людями, но остаться не может, надобно ехать в Ригу.

– Все по военным делам? Э-эх, война, война.

Часа три до Боровичей он качался в удобном, на мягких рессорах, тарантасе, в Боровичи попал как раз к поезду, а в Новгороде повторилось, но еще более сгущенно, испытанное им.

В буфете, занятом офицерами, маленький старичок-официант, бритый, с лицом католического монаха, нашел Самгину место в углу за столом, прикрытым лавровым деревом, две трети стола были заняты колонками тарелок, на свободном пространстве поставил прибор; делая это, он сказал, что поезд в Ригу опаздывает и неизвестно, когда придет, станция загромождена эшелонами сибирских солдат, спешно отправляемых на фронт, задержали два санитарных поезда в Петроград.

– А тут еще беженцы из Польши толкутся... "Знает, что говорит члену Союза городов", - отметил Самгин и спросил: