– Ноги у них, что ли, выросли?! – бормочу тихонько.

– Ваши очки у вас на голове. Не их случайно ищете? – в приятном баритоне слышатся насмешливые нотки.

– Вот же… Старость, что поделать, – опускаю на нос гляделки и поднимаю взгляд. – Оу, неожиданно!

Вы только посмотрите, кто к нам пришёл! Сказать, что я удивлена, это ничего не сказать… 

– Я очень рада видеть тебя, Картер.

Улыбаюсь, разглядывая парня.

– Не могу сказать того же, – честно признаётся он.

Хохотнув, киваю.

– Проходи, пожалуйста. Можно ведь на «ты»? – уточняю, спохватившись. – Мой внук Ройс – твой ровесник.

– Можно

– Располагайся.

Картер в растерянности осматривает мой, без преувеличения, уютный кабинет.

Он мне очень нравится. Кабинет в смысле. (Но парень, естественно, тоже). Светло-зелёные стены, шёлковые картины, привезённые из Европы. Живые растения на подставках, большой аквариум с моими любимыми рыбками-попугаями.

– Куда мне сесть?

– О, это не имеет особого значения! Присаживайся куда угодно. Диван, стул, кресло-обнимашка.

– Издеваетесь? – вскидывает бровь, глядя на огромный жёлтый мешок.

– Ничуть, – на полном серьёзе отвечаю я. – Очень удобное, кстати. Повторяет форму тела и позволяет максимально расслабиться. Сам попробуй!

– Спасибо, обойдусь.

Опускается на диван и непроизвольно дёргается. Причина – пронзительный гортанный вопль резиновой уточки, оставшейся за подушкой.

– КРЯЯЯяяяя!

– Вашу ж… мать!

– Давай-ка сюда, – забираю игрушку из его рук. – Это пятилетний Кевин туда её спрятал. Гадкий проказник!

Качает головой, достаёт из кармана ключи от машины. Оставляет их на столе рядом с телефоном и откидывается на спинку.

Напряжён…

Кладу уточку в ящик стола. Незаметно оцениваю своё отражение в зеркале.

Хороша! 

– Кофе? Чай? Травы?

– Благодарю, но нет.

– Зря отказываешься, однако настаивать не буду. Как твои дела, расскажешь? – устраиваюсь в кресле напротив и внимательно всматриваюсь в его лицо.

Хм… Что-то изменилось.

– Не сказать, что хорошо, – равнодушно пожимает плечом.

– Я уже и не рассчитывала на твой визит, – в задумчивости прищуриваюсь. – В прошлый раз ты не горел желанием со мной общаться.

Но оно и неудивительно! Дженнифер привезла его сюда обманным путём. Выбрав, очевидно, далеко не самый удачный момент. К задушевным разговорам Лерой был абсолютно не готов.

– Я и сейчас не горю, но у меня есть пара вопросов. А ещё… хотел сказать спасибо.

– За что же?

– За доктора.

– Неужели воспользовался «тайной рекомендацией»? – мои брови-ниточки взлетают вверх.

– Да. Но… далось мне это непросто, – потирает висок. – Групповые сборища – отстой. Ощущаешь себя полным кретином, а вот тренинги один на один… сносные.

Тренинги. 

Сносные.

Значит курс отходил. 

Хи-хи.

Мысленно хлопаю в ладоши. Не зря я подсунула ему в карман визитку с контактами Лютермана. Его курсы по управлению гневом – уникальные в своём роде.

– Что могу сказать, как минимум, ты выглядишь вполне себе адекватным. Не пьян. Отборный мат не режет слух, и ты не посылаешь меня в дальние дали, – снова хихикаю.

– Честно говоря, мне стыдно за своё поведение, – мило смущается он. – Я орал тут как невменько.

– Было дело. 

Но я понимаю. Уж очень он был возмущён выходкой Дженнифер.

– Ты плохо спишь? – предполагаю, замечая на красивом лице следы усталости и переутомления.

– Есть такое.

– Что-то беспокоит? – интересуюсь издалека.

Молчит. Нахмурившись, изучает мои серёжки-арбузы.

– Крутятся? – спрашиваю с надеждой.

– Нет.

– Плохо. Очень плохо, – по привычке пожёвываю губу. – Ты ведь холерик, а значит, в твоём воображении они должны вращаться всегда.

– Я – кто? – переспрашивает, заранее оскорбившись.

Нетерпеливо отмахиваюсь.

– Ну-ка выбери тот, который понравится.

Высыпаю на стол камни из бархатного мешочка.