Не мешало бы ответить, но почему-то сделать это я не могу. Так и стою, не сказав ни слова, и Картер, очевидно, принимает моё молчание как нежелание с ним разговаривать. Что ж, пусть будет так… Я и впрямь не уверена в том, что готова вести с ним беседу. Все они заканчиваются одинаково –взаимообменом оскорблениями.

Наблюдаю за тем, как Он отталкивается от капота и подходит к задней двери автомобиля. Открывает её, ненадолго исчезает в пространстве салона и уже через несколько секунд достаёт оттуда огромный букет красных роз.

Розы для Роуз… Прямо как раньше. Аж мурашки бегут по обнажённым плечам. Дежавю... Ведь Картер, даже будучи совсем мальчишкой, умудрялся ухаживать за мной так, что это вызывало зависть окружающих девчонок и серьёзные опасения у матери.

– С днём рождения, Роуз, – парень делает пару шагов мне навстречу и протягивает увесистый букет, поражающий своей показной красотой.

Сколько здесь роз? Не сосчитать… Пятьдесят? Сто? 

– Спасибо, – тихо отзываюсь я, принимая из его рук цветы.

– Подарок, – вручает мне маленький фирменный пакет из Фэнити.

– Не стоило, Картер…

– Надеюсь, тебе понравится, – не обращает внимания на мои слова.

В любой другой день я ни за что не приняла бы от него эти украшения. Но сегодня… Мы оба прекрасно понимаем, что всё это – лишь предлог. Он приехал не за тем, чтобы меня поздравить. Ведь в предыдущие четыре года, проведённые порознь, ничего такого не было…

– Я здесь для того, чтобы извиниться перед тобой, – словно читая мои мысли, признаётся он. И, смею предположить, даётся ему это нелегко.

Руки в карманах брюк. Внимательно рассматривает моё лицо, и я почти физически ощущаю покалывание сотен иголочек на своей коже.

Напряжён до предела. Я чувствую это. Всегда тонко распознаю каждую Его эмоцию.

– Чёрт, – выдыхает шумно и качает головой. – Я не должен был этого делать… Мне жаль.

Мои ладони, взмокшие на нервной почве, с силой сжимают тяжёлый букет. Под рёбрами нещадно колет. Потому что сердце разбито, и острые осколки нашей любви всё ещё причиняют боль. Нет смысла лгать. Только не себе.

– Мне правда жаль, Роуз, – повторяет тихо, и почему-то кажется, что Он действительно раскаивается.

Во всяком случае, именно это я читаю в его прекрасных глазах, прожигающих меня насквозь.

– Всё в порядке, – уверяю я, стараясь сделать так, чтобы мой голос звучал как можно твёрже.

Он кивает, и какое-то время мы молча смотрим друг на друга. И столько в этих взглядах всего…

Щемящей тоски. Острого сожаления. Отчаяния и немой боли.

Сколько ошибок мы совершили… Как много брошенных фраз, летело заточенными стрелами. В попытке обидеть, задеть до самой глубины души, показать превосходство. И сколько важных слов так и не прозвучало…

Картер прерывает эту мучительную пытку первым. Собирается уйти, но внезапно его что-то останавливает. Он подаётся вперёд и притягивает меня к себе.

– Прости… меня, – горячие губы почти касаются виска, а его сильные руки всего на пару секунд сжимают меня в объятиях крепче.

Едва дышу. Меня трясёт, лихорадит. В моих глазах стоят предатели-слёзы, потому что эта нечаянная близость добивает меня. Уничтожает. Разрывает на кусочки.

Нельзя плакать. Нельзя.

– Будь счастлива, Роуз...

Его слова проводят финальную черту. Это конец, и нам пора отпустить друг друга. Во всех смыслах. Четыре года не вместе. Четыре года порознь. Казалось бы… Но, Господи, почему же так тяжело?!

Поднимаю глаза наверх и часто-часто моргаю. Держусь из последних сил, чтобы не разрыдаться. Смотрю на алый закат. Там вдали огненный диск соприкасается с океаном, разбросав напоследок по небу свои лучи. До чего красиво…

Картер отодвигается от меня, и я сразу ощущаю физическую пустоту.

За спиной слышатся шаги, но кто бы это ни был – его появление здесь совершенно не вовремя.

– Привет.

Зак. Мой парень. Наверное, меня не было слишком долго и он начал переживать…

Картер, к моему удивлению, первым протягивает ладонь. Совсем на Него не похоже.

Короткое мужское рукопожатие. И пожалуй, только взгляд Лероя выдаёт тот факт, что это – чистая формальность. Он делает то, о чём я когда-то его просила. Наглядно демонстрирует, что готов принять некоторые вещи.