Шрифт:
– Как дела, Картер?
– Всё отлично, Зак. Мне пора, ребят. Береги её…
Картер хлопает его по плечу и вскидывает руку в знак приветствия. Оказывается, Дженнифер и Рид стоят в беседке, расположенной справа от ресторана.
Зак обнимает меня, заботливо спрашивает, не замёрзла ли, а я всё смотрю на Лероя, уверенной походкой направляющегося к водительской двери.
Береги её… Значит, всё? Вот так отдаёшь ему меня?
В груди невыносимо ноет и болит. А ещё я понимаю, что не хочу. Не хочу, чтобы Он уходил… Какая-то странная тревога и дурное предчувствие не дают покоя.
– Идём, там гости тебя заждались…
Зак аккуратно, но довольно настойчиво тянет меня за руку. Мы направляемся к ресторану, однако не проходим и несколько шагов, как слышим это:
– Лерой! – громко кричит Рид. – Ложись! Ложись на землю, слышишь?
Не понимаю, что происходит. Оборачиваюсь. Секунда – и Зак вдруг резко толкает меня вниз. Однако я всё же успеваю заметить тонированный автомобиль, из переднего окна которого виднеется оружие.
Сердце пропускает удар, когда оглушающие выстрелы раздаются совсем рядом. В ужасе открываю рот, глядя на то, как тело Картера непроизвольно дёргается от пуль. Что-то кричу и пытаюсь вырваться из мёртвой хватки Зака, но он не позволяет.
Автомобиль резко даёт по газам. Рид, оказавшийся у дороги, стреляет вслед из табельного оружия, а затем садится за руль припаркованной бмв Картера, сдаёт назад и срывается с места.
– Отпусти! – хрипло прошу я. – Принеси аптечку из моей машины, быстрее!
Выдёргиваю руку и бегу туда. К Нему…
Нет, нет. Пожалуйста, только не это!
Слышу, что там у ресторана уже собрался народ, очевидно выбежавший на звуки пальбы.
– Что случилось?
– Вызовите скорую!
– Что там?
– Его убили! Лероя убили! – кричит кто-то.
Падаю голыми коленками на асфальт. Картер полусидит на земле у столба. Белоснежная рубашка вся в крови, но он в сознании. Побледневшее лицо, часто-часто дышит и прижимает правую ладонь к животу.
Господи боже…
– Кааартер, – не своим голосом шепчу я, чувствуя, как по щекам бегут обжигающие слёзы.
Важно взять себя в руки. Мне нужна холодная голова! Скорая уже едет, и необходимо продержаться. Совсем чуть-чуть…
Вспоминаю правила оказания медицинской доврачебный помощи при огнестрельных ранениях.
Остановить кровотечение. Главное остановить кровотечение!
Дрожащими пальцами сооружаю из подручных материалов давящие повязки.
– Роуз…
Не нужно быть врачом, чтобы понимать: он тяжело ранен и одной мне не справиться… Пули безжалостно изрешетили его тело. На это просто невозможно смотреть!
Кровь… она повсюду. Пропитала ткань рубашки насквозь. Ничего не получается! Не выходит!
Нас обступает толпа, но сейчас, здесь, будто лишь мы вдвоём.
Прижимаю окровавленные ладони к его торсу и начинаю рыдать от бессилия и страха, поглотившего моё нутро. Страха за Его жизнь. Страха потерять Его.
– Роуз…
Глаза в глаза. Остро и так проникновенно…
Картер цепляется за мою руку, и впервые в жизни я вижу в его взгляде растерянность.
– Не уходи. Не оставляй меня, – молю я тихо.
Но Он смотрит на меня так, будто прощается.…
Прощается навсегда.
Глава 57
Бригада скорой действует оперативно, но для меня сейчас всё происходит чересчур медленно.
– Вы кто? – строго интересуется женщина в медформе, когда я без спроса забираюсь в машину.
– Жена, – выпаливаю первое, что приходит в голову.
– Офицер Брукс. Еду с вами, – ставит её перед фактом Рид.
Она лишь разводит руками. Закрывает двери, и машина под вой сирены трогается с места.
Пока едем, врачи спешат оказать неотложную помощь. Пытаются остановить кровотечение, предпринимая экстренные действия.
Я в ступоре смотрю на свои дрожащие руки. Которые по локоть в крови… Его крови.
Поднимаю расфокусированный взгляд на Рида. Тот прячет лицо в ладонях.
Нет. Нет. Не надо, Рид. Он выкарабкается. Обязательно.
У самой по щекам бегут жгучие слёзы. В груди адски болит. Смотреть на Картера в том состоянии, в котором он находится, просто невыносимо.
– Остановка сердца.
И моё в этот момент тоже перестаёт биться.
Я ошибалась, когда думала, что самый страшный звук – это звук выстрела. Монотонный сигнал, оповещающий о том, что умирает парень, которого я люблю – вот, что действительно страшно.