Шрифт:
Таби презрительно приподняла бровь, и Ирри совершенно спокойно призналась:
– …у меня просто не хватило на это сил.
– …Подожди, – лицо Кея вспыхнуло внезапным озарением, как только дверь за братом и «змеей» закрылась. – Ты отправила ей вестник!
Ирри смотрела совершенно спокойно.
– Отправила!!! И почти сразу! Значит, ты знала куда отправлять!!! – он обвинительно поднял палец вверх. Дэй хмыкнул в черную бороду. – Значит, ты следила за ней!
Ирри кивнула.
– Но… – Кей явно растерялся и скрестил пальцы, – вы же… вы же… – пальцы потерлись друг о друга, – конкурируете…
Ирри легонько вздохнула.
– Что-о-о? Да ты могла сразу поставить ее на место! У тебя – печать!
– Не могла, – пояснила она специально приберегаемым для младшего тоном «какой-же-ты-у-меня-ещё-дурачок-но-я-вижу-и-ценю-твою-заботу». – У меня есть, – она коснулась браслета наложницы на запястье и посмотрела на спящего господина, – всё. У нее – только гордость. Это всё, что у нее осталось, но она вернулась сюда… Нам не за что конкурировать, и… – продолжила она через мгновение, подобрав слова. – … у господина не так много… людей, которые готовы проехать полпредела за три дня, по первому вестнику, бросив семью и дом ради него… и, чтобы она не говорила, если нужно – она сегодня вычерпает силу до дна…
Дэй согласно кивнул.
– Но она же змея!!! – возмутился Кей, виновато обернувшись на Наставника. – И она тебя облила! И постоянно обижает!
– Хоть шекка, – фыркнула Ирри совершенно невоспитанно. – Пусть обижает, главное – что она может помочь господину. И до тех пор, пока сира Таби готова помочь… я готова студить чай заранее.
Косте казалось, что он спит – и видит сон. Так сказал ему голос.
– Ты спишь, Коста… просто спишь… все хорошо… все очень хорошо… все спокойно… ты расслаблен… ты дома…
Коста встревожено шевельнулся – дома это где?
– …в лавке… – поправился голос. – Хо спит сверху… ты в лавке и ты спишь, Коста… и тебе снится сон… что ты на островах… учишься на островах… вместе с Семнадцатым и Пятым… – продолжал убаюкивать голос. – …ты спишь и видишь сон про острова… про учебу… что ты чувствуешь…
– … тепло… – пробормотал Коста спросонья.
– …хорошо… тебе хорошо… что ты слышишь… ты же слышишь что-то…
– … смех, они смеются…
– …они?… что ты видишь перед собой… – голос как будто укачивал его на волнах.
– …мы бежим… мы бежим… – пробормотал Коста едва слышно.
– …хорошо… а теперь вернись туда, Коста… вернись туда, когда я произнесу «три»… когда я произнесу «три», ты вернешься туда… ты вернешься на двадцать зим назад… раз… два… три.
…
…
…
«… Двадцать зим назад, Октагон, остров Знаний, малый плац
Они бежали втроем – последними. Круг по плацу и купаться.
– Догони сначала, слизень…. – хохотал Семнадцатый впереди. – А для того чтоб догнать надо тренироваться…»
Глава 27. Вердикт Мастера Вана
Октагон, Остров знаний, раннее утро
Пятый ученический домик
– А кисть ты взял?
– Взял.
– А тушь?
– Взял.
– Точно взял? Возьми ещё мою… вдруг пригодится…
Коста обернулся к Семнадцатому и … сделал три глубоких медленных вдоха – срываться нельзя, он должен быть спокоен перед экзаменом, как ледовая гладь.
– Я взял всё, что нужно.
– А…
– Всё!
– А…
– Оставь его уже в покое, дай ему спокойно собраться, – Пятерка легко спрыгнул с кровати Косты на пол, куда он забрался вместе с ногами, наблюдая за утренними сборами.
– Да я разве мешаю? Я помогаю! Мы же тройка!
– Ты помогаешь всё утро и весь вечер, – Пятый потащил упирающегося Семнадцатого на выход. – Завтрак… нас ждет завтрак…
– Но…
Пятый вытолкал Семнадцатого за дверь и кивнул с улыбкой на полный облегчения благодарный взгляд Косты. Потом сложил руку в кулак и отдал салют – «держись»!
Коста наслаждался абсолютной тишиной в домике пару мгновений.
Если бы он мог выбирать соседа, то предпочел бы Пятерку вместо Семнадцатого, которому было совершенно чуждо понимание прекрасного. С того момента, как вчера вечером ему сказали, что завтра на Острова прибывает Старший-мастер-каллиграф Ван, и что господин готов выделить время и принять экзамен на Младшего писаря, Коста не мог найти себе места. Потому что нигде – нигде – его не оставлял в покое Семи, который был уверен, что от Младшего писаря – шаг до Старшего, а от Старшего – шаг до Мастера, а от идеи иметь в тройке Мастера у Семнадцатого даже немного пропал аппетит. Он даже начал кланяться Косте заранее ниже обычного, пока не получил затрещину от Пятого.