— Это давно в правилах есть — прищуривается, — Никто не может пользоваться ведьмами, кроме…

— Других ведьм. Я помню, спасибо, — киваю. — Как следует поступить наставнице, которой поручили воспитанниц, когда она считает, что тем угрожает опасность?

— Защищать тех изо всех сил, — глаза — как щелочки. И черная раскраска на лице обретает другие формы. Теперь линии на носу и веках похожи на раскрывшую крылья птицу.

— Как следует действовать Старшей, если она узнает, что у ведьмочек, которых она отправила с поручением, проблемы?

— Такого в правилах нет, Старшие не отправляют никого и никуда уже давно, — яркий рот кривится изломанной линией, — Но я бы посоветовала явиться с проверкой.

— Вот и я бы тоже, — киваю, — Но, видимо, наша Старшая думает иначе. Или она просто не получила мое письмо… Что ж, у меня еще один вопрос. Как следует поступить Верховной, которая узнает, что утерянная реликвия ковена найдена?

— Конечно прибыть я на ее вызволение! — фыркает.

— Но не одной, не так ли, Верховная Кали? — задираю я подбородок, — Весь ковен должен был бы быть тогда здесь… если ему сказали.

И вот тогда ведьма ведьма со страшным воем обрушивает на меня всю мощь…

Я не знаю, что стало причиной, по которой я выжила.

Возможно то, что я ожидала удара. Не верила до конца, что на меня нападет Верховная — моя Верховная! Но ожидала.

Может быть сил у меня все еще было достаточно. Да что там — до Триединой сил после посвящения-то! И никакие ночевки в лесу в неудобной позе на это не повлияли. Ведьмы вообще не привыкли к дорогим особнякам и приличным условиям.

Может быть то, что Кали поистратилась на тех инквизиторов, которых умертвила?

А вероятнее всего… она просто не планировала меня убивать. И ее удар вовсе не к смерти должен был привести. К оцепенению или слабости. Безволию. Не зря же зашептала слова, которыми ковен буквально притягивал к себе врагов, которых надо было превратить в послушных их воле кукол.

Я и не погибла. Но и не упала и не сделалась безропотным орудием. Устояла, выставила всю возможную защиту — и устояла.

И заорала страшно от боли. От сердечной. Потому что это предательство было так же ужасно, как если бы меня предала Триединая.

А еще от страха заорала. Ведь как бороться с инквизиторами еще понятно… А с самой сильной из нас? Чья магия равнялась десяти, ста магиям? Чьи искры слепили даже будучи невидимыми?!

Рядом заверещал Ситар.

И ведьмочки.

Сам лес взвыл, мне кажется.

И тихонько заплакала в стремительно светлевшем небе Луна-родительница.

И мы сделали то, что только и возможно в этой ситуации — побежали. Прочь. Как можно дальше от собственной боли. Не имея возможности уничтожить Верховную или хоть как-то оградить себя от ее заклинаний. Убежать — да. И может быть это попытка удалась — ведьмы в лесу, что рыбы в воде. Но Кали ведь тоже была ведьмой. А лес… он не знал разницы, хорошая ведьма или плохая. В масштабах сотен, тысяч лет его существования это не имело значения.

Мы все были частью леса, только Верховная — более ощутимой.

Ее руки стали ветвями деревьев. Ее ноги превратились в рытвины на нашем пути. Украшения в ее волосах задушили нас путами, а сиплый шепот ударил в голову хуже, чем настойка Его Светлейшества.

Все шестеро были схвачены и обездвижены таки. И я с тоской подумала, что не просто так она нас не пытается убить… Совсем не просто.

Девочки, похоже, думать не могли уже. Тихонько плакали. А Ситар… мальчишка смотрел одновременно обиженно и несчастно. И губы его повторяли беззвучно — снова и снова — слова прощения. Как будто он это подстроил.

Я головой лишь покачала, глядя ему в глаза.

Не он был решающей искрой этого костра. А…

— Кали.

— Зелан.

— Ик.

Первое, в знак приветствия, произнес наставник Его Светлейшества.

Второе, чуть пренебрежительно — Верховная.

А третье — я. Потому что, кроме как икнуть в изумлении, я больше ничего не могла сделать.

Зато ведьмочки плакать перестали от шока. И смотрели теперь во все глаза.

Наставник появился с той стороны, в которую мы бежали. Бежали мы, как я сейчас поняла, в Академию — под укрытие тех стен, что с большей уверенностью можно было теперь назвать родными, чем колыбель Верховных.

Ну и он оттуда шел… И не просто так. К мерзкой Кали!

Шагнул меж деревьев как ни в чем не бывало. Осмотрел место действия — высокие сосны. Я с воспитанницами и Ситар, привязанные уже нормальными веревками — под ведьмиными юбками можно много чего найти, а под юбками Верховной — целый склад. Поплотнее запахнул плащ и удивленно вскинул брови, рассмотрев помощника магистра.

То есть его только это удивляет, да?!!

Сердце заколотилось как сумасшедшее, а в голове зазвенело, потому что я опять ничего не-по-ни-ма-ла!