А уж то, что нас куда-то пока засунут и вовсе был отличным шансом на выжить, сбежать и отомстить.

— Не радуйся так очевидно, — прошипела пресветлая и пнула клеть. От злости и глупости, не иначе, разве таким башмачком пинают вяз? То ли дело ведьмины ботинки, мы бы точно после удара не кривились, — У вас и шанса не будет выпутаться. Потому что…

— Хватит, — уже громче и раздраженней прервал ее мужчина, — Тащите же! И вещи их не забудьте, нечего следы оставлять.

Так вот зачем нужны были все эти, в капюшонах! Ведьм же не только схватить надо — но и донести куда положено. В тяжелой клети. Через лес. Где под ноги каждая коряга бросалась. Каждая ветка норовит уколоть. Нам ничего и делать-то для этого не приходилось — в лесу за ведьмочек все было. Тем более, когда Родительница смотрит.

И на счет следов похитители сильно заблуждались. Это только кажется, что его могут оставить лишь разбросанные вещи.

И не важно, кто по следу пойдет потом. Ведьма или… еще кто. Но при умелом взгляде многое можно было рассмотреть. Даже в темном лесу.

“Ты только поторопись, Светлейшество”, - неожиданно произнесла про себя.

Признаваясь себе сразу во многом.

Тайное становится ведьмой

— Ты какая — то ворчливая сегодня…

— Беги р-рр!

— Я знаю, что произошло с оборотнями, — тихий шепот Нимы пришел ко мне вместе с ощущением затекшего тела.

Я повернулась на бок, к прикорнувшей рядом ведьмочке, и окончательно вынырнула из состояния сонного полузабытья, в которое впала, когда нас буквально сгрудили в лесную лачугу. Без окон, с единственной дверью, которую чем-то подперли — и кучу заклинаний навесили. И строго охраняемую все теми же безликими инквизиторами.

Откуда мы узнали, что на дверях охранки, а по периметру капюшончатые?

Ну понятно же, что, как только мы оказались в уединении, то освободились от пут. Поискали, чего накинуть на себя — не нашли — и дверь проверили. И насколько инквизиторы в капюшонах готовы к нашему коварству, пугающим заклинаниям и физическим попыткам выломать стены. Убедились, что готовы, обнялись, улеглись на глиняный пол тесной кучкой — подремать до утра. Сил для более мощного удара набраться.

— Что ты сказала? — зевнула, чувствуя, как пробирает тело предутренним холодом. Рассвет скоро. Значит, поспали всего несколько часов — но и то хорошо. Теперь будем искать возможность выйти отсюда: восстановить справедливость, уничтожить обидчиков, порыдать на груди Его Светлейшества…

Тьфу.

Последнее мне зачем?

Лучше поколочу в эту самую грудь, которую я запомнила широкой и твердой. А потом выставлю ее перед собой щитом, чтобы с нашими обидчиками бился. Это, в конце концов, его наставник и его нареченная. Сам с ними пусть разбирается, раз взял ответственность за ведьмочек.

— Кажется я поняла, почему оборотни не проявляли себя. Да и вообще… они ничего такие оказались, пусть я и злилась на их непонимание, — повторила Нима.

А вот теперь я окончательно проснулась. Мысленно восстановила всю цепочку событий недалекого. Вот моя подруга — и не оторвать её от переименованного в Ра малыша. Вот оборотни: те ее сначала похитили, но весьма деликатно, не то что меня. И потом после боя чаем поили… укрывали… В общем, пока мной занимался инквизитор, за Нимой ухаживали оборотни… Или только один из них? Вот Нима злится и негодует на их поведение. Бесится, да. И отношение у нее к людоволкам такое… личное. Эмоциональное очень. Будто не только из-за их несносности.

Так. Понятно.

Самый старший, Арр-ш? Сомнительно. Уж очень “старший”. Отец мелкого, Ррон-ш? Вряд ли у моей подруги настолько убогий вкус, чтобы ей понравился тот, кто так к женщинам относится: оприходовал и побежал, помахивая хвостом.

Значит…

— Яш-ш особенно “ничего такой”? — спросила шепотом, даже не пытаясь спрятать различимую в голосе улыбку.

Нима вздохнула судорожно. А потом сообщила, пряча лицо у меня на плече:

— Ты не осуждаешь?

Мне ли? Я вон вообще с инквизитором спуталась… слегка. И деликатная подруга, кстати, ни словом мне этого не напомнила. Заметила же, как я оберегала свой секрет, пусть он и перестал быть секретом.

— Не за что осуждать, — вздохнула, — Он привлекательный, этот оборотень. И из всех троих выглядит самым человечным. Хотя неожиданно, конечно.

— А уж для меня-то как, — тоже вздохнула ведьмочка, — Ты не подумай, я не планирую ничего такого… Инициироваться, например. Рано ведь.

— Но, вопреки всему, он тебе нравится?

— Да, — сообщила довольно неохотно.

И что я могла на это сказать? Только погладить по спутанным волосам. Оно ведь и правда “вопреки всему”. И не вовремя. С другой стороны… а когда оно, подходящее время? Мы “вышли из леса” и водоворот закружил нас… водоворот настоящей жизни. И все чаще меня посещают мысли, что так и должно быть. Что не свойственно ведьмам жить на окраинах и пестовать свои обиды. А вот быть внутри событий, да что там, возглавлять их…

— Так что там с проявлением оборотней? — не стала я допытываться подробностей про чувства. Пусть лучше про догадки говорит.

И правильно не стала. Потому что дальше Нима рассказывала уже весьма живо.

— Мне никто не рассказывал конечно, но хвостами рядом постоянно крутили… то есть сами крутились. Ну и переругивались между собой — ты же видела, как они общаются. А я, если сама с ними не ругалась — слушала. И иногда вопросы задавала. И выяснилось, что не просто так они прятались в прошлом. В лесах. Вместе с ведьмами — или сами по себе. Истребляли их…