– Она всегда мечтала путешествовать,- тихо сказал Гамильтон. – Никогда не хотела быть женой и матерью.

– Надеюсь, она исполнит свою мечту,- тихо сказала я. – Хотя мне трудно представить, как бы я отказалась от Кристофа.

– У нее не было твоего дара порталов,- хмыкнул мой компаньон. – Вы ведь всю страну испрыгали с Тиной и Мароном.

– Это да,- рассмеялась я. – И даже на островах побывали.

– Вот-вот,- кивнул Гамильтон. – Идем, мало времени.

Мне было безумно жаль лапы Генерала, но он не желал ничего слушать. Скупо обронил, что порталы и стационарные телепорты перестали работать, и что он наравне с пегасами носился с письмами, вот и натер лапу. Сейчас, в крепости, Тина заканчивает какое-то убойное зелье, а значит с лапами все будет в порядке.

– Я плакала по тебе,- сказала я вдруг и запрыгнула ему на спину.

– И я,- тихо, почти беззвучно признался Генерал.

До крепости всего пять минут скока и вот я уже в кругу своих людей. Митар послал весточку Кристофу – оказалось, что принцесса Мири с Милтоном здесь, у нас. Кристоф хотел услать сестру в безопасное место, но она оказалась на передовой.

– Хорошая она,- поделился тихонько Гамильтон, пока Митар разгонял всех по местам,- ничуть не чинясь встала к разделочной доске и, под руководством Тины, напотрошила всякой пакости несколько ведер.

– Мина!

На меня рухнула Тина, схватила, затормошила, закидала несколькими диагностами и, напоследок сдавив меня в крепких объятиях, выдохнула:

– Живая. И даже целая. С царапинами разберемся после победы. Я провожу тебя до башен. Митар еще час назад приказал стрелкам занять кресла. Кристоф жив, сражается в столице – та наводнена тварями. И… Знаешь, он очень тебя любит. Когда ваша связь сильно ослабла, он…

– Он просил не говорить,- буркнул Гамильтон.

– Да,- Тина тут же сникла,- сама узнаешь.

– Так,- нахмурилась я,- а можно…

– Он жив, руки-ноги на месте, с головой тоже все в порядке,- отрезал Гамильтон,- остальное личное. Имеет право рассказать сам.

– Хотя все видели,- тут же добавила Тина. – Молчу-молчу.

Подруга провела указательным пальцем по губам так, будто накладывала заклятье немоты. От этого неожиданного, детского жеста я рассмеялась.

– Поспешим,- Гамильтон оттер Тину в сторону и прибавил шаг.

А я, поймав его за кончик хвоста, тут же попросила уменьшиться и прилечь мне на сгиб локтя:

– Лапы побережешь.

В итоге благородного бассета забрала Тина – она настолько освоилась на Окраинах, что могла ходить по нашим неровностям не глядя.

Путь до Оружейных Башен близок и далек одновременно. Кажется, что вот они, родные. Только руку протяни! Но прямого пути до них нет. Это сделано на случай, если твари смогут проникнуть в город.

Поворот за поворотом мы приближались к Первой Башне. Навстречу же нам попадались лишь хмурые, сосредоточенные бойцы. Крепость и город, находящийся в ее стенах, будто вымерли.

Ворота Оружейной Башни распахнулись без единого скрипа. И там, внутри, так же находился пост боевых магов. А перед ними парил пропускной камень. Коснувшись матовой поверхности запястьем, я коротко кивнула в ответ на приветствия бойцов и прошла к лестнице. Тина и Гамильтон спешили следом.

Лестница вилась вдоль стен, оставляя пространство башни пустым.

– А что, этажей нет? – оторопела Тина. – Для чего же тогда башня, если она как трубочка для питья?

– Внизу огромный алтарь,- спокойно объяснила я,- а здесь, если ты посмотришь наверх, то увидишь искусственные платформы из полудрагоценных металлов.

Тина, остановившись, перегнулась через перила и посмотрела на небо.

– Мамочки,- пискнула впечатлившаяся целительница,- это как это?

– Эти Орудия создавались исключительно против тварей. А поскольку мастера древности не отличались доверием ни к своим современникам, ни к своим потомкам,- я сделала выразительную паузу,- они позаботились о том, чтобы эти орудия работали только на тварях мертвого мира. Что очень удобно – можно ударить в любую часть подконтрольных земель, живые не пострадают.

– Из грустного – подъемника здесь не будет никогда,- проворчал Гамильтон.

– Ты едешь у меня на руках, страдалец,- возмутилась Тина.

– Да, но душа-то, душа-то у меня болит!

Долго перепалка не продлилась, мы поднялись до уровня первой слезы. Старые мастера назвали линзы, фокусирующие энергию алтаря, слезами. И мне не хочется думать о том, отчего им пришло в голову такое название. Уж больно тени, скользящие внутри этих слез, похожи на людские силуэты.

– И ты одна это все заряжаешь?! – хрипло выдохнула Тина,- мне было известно, что ты сильна. Но это…