– А цена?

— По золотому отдам.

— Они что — с изнанки золотом расшиты? А я и не заметила?

Начинался торг.

— Побойтесь бога, госпожа. Им десять лет сносу не будет, платья — новые.

— Для новых их слишком часто носили. Да и не прохожу я в них сто лет, помру раньше.

— В таком платье и к Альдонаю отправиться не стыдно будет!

— Думаете, он меня тут же обратно и выгонит? Чтобы не пугала паству?

Прошло не больше часа, но платья перешли в собственность Лилиан оба — за одну монету золотом.

Лилю это не смутило.

Одежда нынче дорога, пока ткань получишь... это ж не просто так!

Надо лен вырастить, вымочить, ткань из него сделать... с шерстью то же самое. Пока вычешешь, пока спрядешь...

Синтетическое волокно?

Не доросли тут до такого. Все ручками, все тяжелым трудом... иногда платья и от матери к дочери передаются. Уж у аристократок — точно.Это даже не одежда — это вложение денег.

Так что Лиля согласилась, попросила прислать им в комнату бочку и горячей воды побольше, и отправилась обратно.

Да, и завтрак — тоже пришлите, пожалуйста.

Каша с мясом?

Пусть!

Еще не сварилась?

А вы горячей воды пришлите, с кашей подождем. Вымыться хотелось до слез.

>:< >:<

Лари не спала. Сидела, ждала подругу. Вот, Лиля ее и обрадовала новостью.

— Мыться? Зачем?

— Лари...

— Аля, но зачем? И вредно это...

— Лари, мы уже не в деревне. Привыкай. Приводи себя в порядок, если мы решим к кому-то наняться — никто не возьмет в свой дом двоих свиней.

— А мы будем наниматься?

Лиля пожала плечами.

— Я пока думаю над этим. Но у нас сложная ситуация. Ты можешь работать, но не можешь делать то, что пользуется спросом, за что платят, а я не могу работать... скоро не смогу. Но идей у меня хватает.

— Я могу наняться прачкой. — Лари не поняла половину фразы, но предложила свое видение проблемы.

Лиля покачала головой.

Прачкой.

А какая среди них смертность — вы знаете?

Сколько их простудилось и заболело, сколько умерло... Летом еще туда-сюда, а зимой?

Вы пробовали полоскать белье в речке — зимой?На морозе, по несколько часов, согнувшись над корзиной, а пальцы леденеют, а белье тяжелое, не дай Альдонай его упустить...

Лично Лиля этим не занималась. От матери слышала в свое время рассказы.

Было такое, было...
–

Сейчас осень. До весны Лари может и не дожить. А еще девушку, кстати, может просто утянуть под лед. Провалится — и мявкнуть не успеет.

— Никаких прачек. Ладно, если не прижмет — никаких.
– А...

— Расслабься. У меня есть план.

Лари не поняла, но расслабилась. А куда деваться?

# #

Лиля минут десять отмокала в большой бочке с горячей водой. Потом взяла подобранный по дороге кусок пемзы и принялась оттираться.

Грязь слезала ошметками.

Лохмотьями просто.

Падала, скатывалась...

Кожу саднило, но Лиля продолжала оттираться. Там, где она не смогла достать — спину, к примеру, ей помогла Лари.

— Все же ты из благородных... госпожа.

— Сейчас мы в одном положении. И не из благородных я, мой отец воевал... солдатом был. Мать — травница.

А что в другом мире — кого это волнует?

— Вот оно что. И ты тоже?

— Чему мать научила, то и делаю, — отмахнулась Лиля. — Три,давай.

Потом ее место в бочке заняла Лари, и Лиля принялась оттирать девушку.

М-да...Руки бы вырвать ее муженьку.

И за шрамы от плетки на спине, и за ожоги, и за старый перелом на ноге... сросся, конечно, но в старости он еще доставит Лари хлопот.

Впрочем — до той старости еще дожить надо, а с таким муженьком неясно, кто бы раньше помер. Не он — точно. Садисты — твари живучие.

Альдонай с ним, сдох — и ладно.

Завтрака пришлось ждать долго, женщины успели и в платья переодеться, и кое-как подогнать их под себя.

— Расставлять потом придется, — оценила платье Лилиан Лари.

— Придется, — согласилась Лиля.

Беременность уже была отчетливо видна. Такой животик прослеживался.

— А... когда?

Лиля задумалась.

Забеременела она — конец весны, начало лета.

Сейчас конец лета, начало осени. Считаем?

Получается — конец зимы. Может, начало весны. До этого времени надо устроиться и найти себе работу. Стабильный заработок, жилье...