— А о том, что у меня прострелено плечо и я вряд ли захочу идти далеко, ты не подумала? — тоже сменив гнев на милость, вкрадчиво осведомился мужчина.

И мне стало очень стыдно… Правда, не настолько, чтобы залиться краской, раскаяться и извиниться.

— В моём мире качество исполнения задания всегда стоит выше личных предпочтений, — обронила, посмотрев собеседнику прямо в глаза.

Печально, но гордо.

— И боли?.. — внезапно заинтересовался хозяин.

— Издержки профессии, — пожала плечами. — Наши оперативники и на сломанных ногах бегают.

Здесь я немного преувеличила, конечно — на повреждённую кость не очень-то обопрёшься — однако мне в своё время трещина в бедре не помешала добраться до своих с важным донесением, подслушанным через замочную скважину. Пешком. Как говорится — на своих двоих. Благо, идти было недалеко — всего пару километров. Зато через густой лес… И аналогичными подвигами могла похвастаться минимум половина действующих агентов.

— Строго, — между тем с уважением протянул мужчина. И тотчас расплылся в хитрой улыбке: — Зато в вопросах мести, как видно, порядки у вас более лояльные.

И я всё-таки покраснела, не сумев проигнорировать камешек, столь опрометчиво брошенный в мой огород.

— Ладно, — вдоволь налюбовавшись алыми всполохами на моём лице, хозяин налил себе целый стакан воды (ради чего, похоже, и завернул на кухню), в три длинных глотка его осушил и наполнил заново, вновь обратив свой взор на меня. — Это твоё дело. Скажи лучше, за что ты так сильно ненавидишь носителей этой татуировки?

— Не всех, — буркнула. — Только одного. Который убил моих родителей.

— Любопытно, — выждав пару минут, хмыкнул мужчина. — И это всё?

— А вам мало?! — тут же вскинулась я, приготовившись защищаться до последней капли крови — лишь бы не рассказывать об изнасиловании.

Признаться в подобном после того, что между нами было? Да никогда! Проще сразу в навозе утопиться, чем облить грязью всё светлое, что подарила мне наша короткая связь… К тому же в данном вопросе мои страдания не имели ни малейшего значения.

— Для оправдания жажды мести — достаточно, — заявил хозяин, невольно остудив мой пыл. — А для того чтобы организовать её исполнение, нужны подробности.

И я опять напряглась:

— Какие?

— Все. Но в первую очередь — время и место.

Что ж. Такой вариант меня вполне устраивал.

— Больше восьми лет назад. В частном доме, который снимал отец.

— Адрес? — быстро уточнил мужчина.

— Не помню. Мы слишком часто переезжали.

Последовала небольшая пауза.

— Ты знаешь, за что убили твоих родителей? — продолжился допрос.

— Нет. Я спала наверху, спустилась к самой развязке и не слышала, о чём они говорили.

— То есть ты присутствовала на казни?.. — недоверчиво нахмурился хозяин.

— Конечно. Иначе откуда мне известно про татуировку?

В ответ мужчина кивнул, пригубил воды, на мгновение отвернувшись к окну — и снова переключился на меня:

— А убийца? Он тебя видел?

— Да.

— Как же ты выжила? — вполне натурально удивился собеседник.

— Никак.

И хозяина осенило.

— Он что-то с тобой сделал, но просчитался? — прищурившись, предположил мужчина.

— Не он, — стиснув зубы, неохотно призналась я. — Его помощники.

И благодушие собеседника растаяло, как прошлогодний снег.

— То есть он был не один? — помрачнев, обронил хозяин. — И какие у них были татуировки?

— Никаких.

— Уверена? — ещё более хмуро повторил мужчина.

— Абсолютно, — вздохнула. — У меня было немало возможностей в этом убедиться.

Мы немного помолчали.

— Верю. Я знаю, что произошло той ночью.

И пускай сочувствие пропитывало каждое сказанное слово, мне всё равно ощутимо поплохело.

— Вы… — я сглотнула, не в силах справиться с эмоциями. — Вы были там?

— Нет. Но у нас не принято превращать выполненную работу в нечто таинственное, а ребята привыкли делиться своими сексуальными похождениями. И твои знакомые не стали исключением… Сколько тебе было? Пятнадцать?

И меня благополучно отпустило.

— Шестнадцать. Один день не в счёт.

Уж что-что, а скрывать свой возраст на тот роковой момент явно не имело смысла. Как и всё прочее. Раз хозяин уже был в курсе… Ну и ладно. Сделанного не воротить. Главное, что сам он в этом не участвовал — ни морально, ни физически… Более того — если подумать, неожиданная осведомлённость собеседника выходила мне даже на руку! Она освобождала меня от пустых страхов, позволяя спокойно вести конструктивный диалог. Без опасения упасть в глазах человека, укравшего моё глупое маленькое сердечко… Ведь терять было уже нечего.