– Господин Су говорит так, будто восхищается этим беспринципным убийцей. – процедила Умэй.

Рука Су Минъиня, которой он держал кисть и что-то выводил на желтоватом листе, замерла. Уродливое пятно туши расползлось по бумаге.

– Хм… когда я должен приступить к его поискам?

– Его Величество император Чжоу не требует вашего личного участия. Достаточно, если вы выделите на это адептов.

– А госпожа Шань? Вы будете участвовать в этом?

Умэй не хотела делиться с ним своими планами, но все же призналась:

– Да.

Этот ответ, казалось, и расстроил, и воодушевил господина Су:

– Тогда и я должен приложить все усилия. Госпожа Шань уже знает, с чего начать поиски?

– Наньчан. Провинция Цзянси.

– Разве он не вырезал Дворец Вэйцзу в Дачжоу? Было бы разумно начать оттуда.

– Дворец Вэйцзу уже обыскали вдоль и поперек. Не вижу смысла тратить на это время.

– Тогда, в провинции Цзянси?..

– Один мой хороший знакомый, который может помочь. – оборвала его Умэй. – Позвольте я напишу письмо Его Величеству. Сколько людей вы готовы выделить?

Су Минъинь помолчал, прежде чем неожиданно серьезно сказать:

– Госпожа Шань может забрать все.

Умэй невольно столкнулась с ним взглядом. Темно-карие глаза жадно пожирали ее, а их обладатель застыл, будто ожидал, что вот-вот его ударят в грудь. Длинные тонкие пальцы раздосадовано постукивали по дереву. Это выбило почву из-под ног Умэй.

Уколов его ожесточенным взглядом, она крайне непочтительно вырвала у него из рук чистый лист и кисть. Обмакнув кончик в тушь, она вывела начало письма.

– Две сотни человек вы предоставите императорскому двору. – заключила Умэй. Кожей она еще чувствовала чужое настойчивое внимание, отзывавшееся в ней холодком вдоль позвоночника, но упрямо игнорировала его. – Насколько мне известно, Дворец Гаофэй располагает почти тысячей заклинателей по всей провинции? Две сотни – небольшая потеря для вас.

– Госпожа Шань все верно рассчитала. – безэмоционально отозвался Су Минъинь. Он шумно вздохнул, прежде чем вернуть на лицо тошнотворную маску добродушия. – Госпожа Шань, почему бы нам не скрепить наше сотрудничество браком? Вы ведь не замужем?

– Я вдова. – отрезала Умэй, пропустив мимо ушей первый вопрос.

Улыбка ее собеседника превратилась в болезненный оскал, когда даже намек на веселье потух в его глазах.

– Соболезную. – Су Минъинь резко убрал руки под стол, поняв, как сильно выдают его беспокойные движения пальцев, живущих своей жизнью.

– Не стоит. – Умэй не отрывалась от письма, аккуратно выводя иероглифы. За долгие годы в Тяньбао она не разучилась читать, но руки ее, казалось, онемели. Мазки выходили хаотичными, а слова – кособокими. – Уже девять лет прошло.

– Вы бессердечны.

– Не более, чем любая другая женщина, выданная замуж родителями. Он был хорошим человеком, я его уважала.

– Но не любили.

– Нет.

Су Минъинь опустил голову, размышляя над чем-то. Наконец он едва слышно прохрипел:

– Как он умер?

Умэй оглядела свою работу, пробежалась по строкам еще раз и осталась удовлетворена.

– Не думаю, что должна обсуждать это с вами. Я и так сказала достаточно много, оказав вам большое доверие. Надеюсь, что могу рассчитывать на ответный жест.

Она поднялась, свернула письмо и откланялась.

Уже у самых дверей ее настиг неожиданный вопрос:

– Госпожа Шань, вы были когда-нибудь в Юньнани?

Умэй замерла на мгновение.

– Разумеется.

Конечно, она была там.

Иногда ей казалось, что там она оставила свою жизнь.

10 лет назад

Джонка мягко скользила по течению реки.

Прямоугольные паруса из бамбуковых рей и циновок безвольно лежали, нетронутые ветром.

Шань Умэй 15 стояла под тенью навеса, опираясь о гладкий борт и следя за плеском ударяющейся о корпус воды. Она усердно не замечала отца в компании двух жен и сыновей, наслаждающихся южными кушаньями у нее за спиной. Но куда старательнее Умэй игнорировала Си-эр и Янь-эр 16 , своих младших сестер. Они обмахивались роскошными веерами, приобретенными на рынке в Юйси во время остановки, и простодушно щебетали обо всяких глупостях вроде местных сладостей или мужчин.