Музыка наполнила меня изнутри, едва я призналась себе, что на самом деле совсем не чувствую, что это провал. Соловьиные трели летней ночью, праздничный хор в храме, ласковый прибой, перекатывающий тёплый песок – всё это вместе и что-то ещё... Всё прекрасное в мире, сочетаемое и несочетаемое. До меня вдруг дошло: это Эйвин смеётся! Тревога на душе тут же начала рассеиваться.

– Я не стану помогать, Элис. Не могу прямо сейчас помочь понять. Это твой Путь.

 Она легко соскочила с качелей, словно её сдуло с сидения лёгким порывом ветерка, и опустилась на траву рядом со мной.

 От неожиданности я перестала дышать, а мои арависы перепорхнули тем временем на протянутые к ним ладони Сущей. Эйвин поднесла птичек к своим щекам и довольно прищурилась, словно кошка на утреннем солнышке.

 Прошло сколько-то времени, пока я молча в ступоре наблюдала за странным, невыносимо красивым созданием. Созданием ли?.. Разве можно такое вот создать? Кто они, Сущие? Не демиурги ли сами?..

 Из головы постепенно испарились даже эти мысли, но вместе с ними потихоньку исчезли и остатки тревоги.

 В конце концов, я вышла из оцепенения и глубоко вдохнула.

 Мдаа... Ничегошеньки не понятно, но на трагедию всё это решительно не похоже, Элис!

 Эйвин снова засмеялась, а я опять почувствовала, что забавляют её именно мои раздумья, и тоже смущённо улыбнулась.

– Мне нужно к Дрею, Эйвин! – пробормотала я, словно извиняясь за то, что не могу вот так вот тут сидеть и получать удовольствие от тёплого, волшебного вечера в уютном садике, в компании прекраснейшего создания.

– Конечно нужно, дитя моё, – пропела Сущая. – И как можно скорее, правда? Но вот ведь вопрос: почему-то ты пошла не сразу к нему, а сюда...

 По-прежнему прищуренные глаза посмотрели на меня, но угадать в них что-то кроме добродушной хитринки было невозможно. Она вся вообще была невозможной и нелогичной: словно сотканная из Света, но удивительно живая; сидящая на расстоянии вытянутой руки, но бесконечно далёкая, потусторонняя, нереальная. 

 Нестерпимо захотелось... потрогать Эйвин, а себя – ущипнуть. Чтобы проверить, не галлюцинация ли она. Но нет, конечно, ты не станешь так делать, Элис! Это будет совсем детская выходка, и без того ясно, что никакая она не галлюцинация!..

 Я стыдливо тряхнула головой и почувствовала жар в висках: Сущая ведь и эти мои мысли слышит!

 А Эйвин подняла ладони к низким яблоневым ветвям – арависы тут же на них упорхнули, словно по её невысказанному приказу – и потом сама подалась вперёд и взяла в них мою руку: тихонько сжала и положила на свои колени.

 Ой... Такая живая, тёплая, нежная… И теперь я отчётливо слышала, как Сущая дышит! Это отчего-то опять шокировало меня.

 Эйвин фыркнула.

– Конечно живая. Не живущая в Мирах, но вечно существующая. Разве Эйо не объяснял? Или Вали? Мы как вот арависы, – кивнула она на покачивавшуюся ветку над нами. – Ты ведь знаешь их тепло и слышала, как бьются их сердечки? Кстати, арависам пока что следует побыть здесь, дитя моё. Тебе известно, что они принадлежат Сиату, на Земле им не место. Оставь их погостить у Эйвин. Заберёте позже.

 Ох... Она ведь прямым текстом говорит тебе, Элис, что всё хорошо, что можно продолжать Путь! Эйвин знает, ну – как минимум, верит: мы с Дреем вернёмся сюда вместе!

 Кажется… да! Именно на это мне сейчас и намекнули. Но как и куда мне дальше идти? Где я теперь и зачем я именно здесь? Эйвин подсказывать не торопится!

 Думай, Элис, думай же, наконец!..

 Я пришла сюда сама. Никто не звал, не провожал, не подсказывал. Захотела и пришла... Куда я направлялась и зачем, когда оказалась здесь? О чём думала? Вроде бы о помощи и поддержке. А ещё – о Древе.

 Вдруг, перебирая в памяти всю последовательность ощущений и событий, приведших меня в такой загадочный тупик, я зацепилась за одну отвлекающую мысль, навязчиво засевшую в голове и не дававшую больше сосредоточиться ни на идеях, ни на эмоциях: Эйвин уже трижды назвала меня «моё дитя»...

 Странно. Эйо так никогда не обращался ни ко мне, ни к Валям... Но почему странно? – отмахнулась я сама от себя. Просто они все тоже разные... Как и люди. Как и каиры.

 Бо-о-оже! До меня дошло!

 От возбуждения я вскочила с травы, немного попятилась, подумала ещё. Затем рванула вперёд и снова плюхнулась возле Эйвин, глядя на неё с надеждой и восторгом.

 Та ободряюще улыбалась и кивала моим мыслям.

 О... Элис, не тяни! Давай уже, спроси!

 Эйо говорил, что она – садовница юных Древ. Что дети Эйвин – каиры. А посол Пустоши уверенно утверждал, что Дрей постиг Свет, как настоящий каир, и подарил его мне. И я ни на секунду не усомнилась в его словах – именно так я сама Свет и чувствовала: как бесценный подарок Дрея, но и как нечто моё, навсегда моё отныне! И когда отказалась от договора, и когда Дрей подарил мне кольцо, наконец – когда научилась понимать и являть свои руны, управлять ими. Мой собственный Свет… Отражение Света Дрея…